Места вокруг были просто изумительные.

Самым первым, что бросилось в глаза Мак Зверюгену на выходе из пространственной трещины, было буйство жизни и яркость красок девственной природы. Прежде всего – флора. Место, где высадился Мак Зверюген, оказалось гущей леса из исполинских трав. Впечатлённый, он некоторое время побродил среди деревьев, запрокинув голову вверх – только так можно было увидеть вершины растений, устремившиеся высоко в голубое небо.

Да, совсем не чета тому мирку, из которого он прибыл! Там растительности было довольно-таки немного (аборигены имели вредную привычку изводить её на промышленные нужды), а то, что было, редко когда доставало дракону до пояса. Да и вообще в том мирке много чего было мало. Мак Зверюген и свалил-то оттуда потому, что количество хавчика перестало соответствовать его аппетитам.

Надо сказать, его отговаривали. Даже нет, не так: умоляли Господина Дракона, ползая на коленях, не покидать сей бренный мир. Особенно усердствовал некий полоумный профессор физики, изо всех старческих сил пытавшийся втолковать ему, что, де, в параллельных мирах могут различаться значения фундаментальных констант, а потому транспространственное путешествие может привести к непредсказуемым и непоправимым для любимого Господина последствиям. Забавный человечек – возомнил, будто он умнее дракона и может его поучать... Мак Зверюген, в поядке разнообразия, жрать на прощание никого не стал: уж больно костлявы сделались аборигены к моменту его отбытия.

С гастрономической точки зрения новый мир представлялся многообещающим – лес кишел всевозможным диковинным зверьём, из которого в первые же несколько часов удалось придушить с десяток тушек; хотя некоторые из них оказались в слишком твёрдой и несъедобной скорлупе, отобедать всё же удалось на славу. С логовом оказалось чуть затруднительнее – гор с пещерами, к сожалению, пока не наблюдалось. Проведя небольшую разведку полётом, Мак Зверюген обнаружил океан, а на его берегу – прогалину с руинами некоего комплекса; как выяснилось, заброшенными. Дракон присмотрел огромный металлический резервуар в виде лежащего цилиндра с отверстием в боковой стене: для логова на первых порах сойдёт.

Завершив первые шаги в новом мире, он позволил себе улечься на крыше нового обиталища и помечтать на сытый желудок о грядущих перспективах.

"Погода отличная, – думал он, – воздух свежий, жратвы хватает... С голоду не помру, на солнышке погреться можно. Первое время поосваиваюсь. А потом..."

Когти Мак Зверюгена задумчиво барабанили по крышке бака.

"Судя по наличию всякой фигни, люди в этом мире тоже водятся. Раз водятся – значит, скоро появятся. Так всегда бывает: стоит только где-нибудь завестись дракону – и сразу же появляются люди. Каждый раз одно и то же, да. Как будто не могут, для разнообразия, годик-другой обождать... Ну ладно.

Интересно, с чего они начнут на этот раз? Пожалуй, как всегда. Будут один за другим подваливать завёрнутые в железо придурки и вызывать на бой, ругаясь всякими грязными словами. Придётся десяток-другой балбесов пошинковать и поджарить огоньком. А что делать? Дураков надобно учить, да. После этого они, конечно, успокоятся. Но ненадолго. Как только поймут, что поодиночке с драконом не совладать, полезут толпой. Орать будут – не приведи небо, баллист всяких нагонят с катапультами... Может, даже поджечь ночью попробуют, как в прошлый раз. Палить будут из всякими гадостями, железками тыкать, верёвки накидывать – ну, как обычно. Чешую они, конечно, не протыкнут – только оружие помнут, как обычно. Не по зубам ихнему оружию моя чешуя, да. Правда, мыться после этого придётся долго. Кровища людская – она ведь, зараза, липкая. И не только кровища: кто знает, чем они перед походом нажирались, и что у них там в кишках осело?

Армий будут посылать много: люди – они такие, упорные. Интересно, куда потом трупы убирать? Съесть всё сразу не получится, а остальное только вонять будет, воздух портить... Правда, океан рядом – туда, наверное, и скину. Правда, рыбок жалко...

Постепенно ходить перестанут. Люди – они хоть и дурные, но жить тоже любят, да. Тут, пожалуй, можно будет начать и самому к ним наведываться. Сначала по мелочи, для забавы ради: прилетел, взял чего-нибудь – и обратно, а они сзади бегут, матами матерятся – то ещё зрелище. Немного похулиганю, а там можно будет и более плотно за дело взяться. Парочку деревень для начала, как обычно, обложить данью. Они, конечно, будут возмущаться, но десяток-другой слопать – остальные враз покладистее станут. Будут каждый день по пять коров и по две бочки вина... нет, лучше не две, а побольше. Три, да.

Разберёмся с деревнями, а там и за что покрупнее возмёмся. За город, например. Ну, город они будут защищать посильнее: магов каких-нть наставят, стены понастроят... гы, будто стены дракону препятствие, ну да ладно. От славно тогда поразвлечёмся! Им после этого работёнки по восстановлению порушенного надолго хватит. Но зато впредь предпочтут дань платить, чем ещё раз с драконом связываться.

И будет, значит, благодать: охотиться не надо – всю жратву люди приносят, да и выпивку тож. Пару раз, конечно, травануть попытаются. Глупые – на дракона никакой яд ведь не действует, только вкус жрачки-выпивки портит... Придётся ещё раз наведаться, скушать кое-кого и порушить кое-чего. Потом уже рыпаться не будут, да. Трогать я их особенно не буду, бояться перестанут – может, даже за советами ходить начнут. Буду умные вещи им говорить, а они, соответственно, слушать, рты разинув..."

Высоко в небе над головой Мак Зверюгена пронеслась стайка каких-то животных. Дракон проводил их ленивым взглядом.

"Твари всякой тут дюже много, – рассуждал он. – Многие, наверное, даже разумны. А люди, они как к другим разумным относятся? На субпродукты изводят, охотятся – в общем, притесняют. Само собой, я это дело так не оставлю, да. Как только с первыми людьми наскучит – полечу искать, над кем они здесь особенно лютуют. А будут это, наверное, какие-нибудь хомячки: люди, они ведь всякие шубы да фуфайки из меха любят, а хомячки маленькие – их на шубу, то есть, будет много надобно... Вот. Найду, значит, этих хомячков и возьму под защиту. Они будут мне на людей жаловаться, а я буду этих людей, соответственно, истреблять, шоб неповадно было маленьких обижать, да. А люди, как обычно, начнут сопротивляться. Танков нагонят, самолётов, из пушек пуляться будут, химией всякой травить... А мне-то что, дракон – ему ведь всё по фигу. Буду их давить и топтать, танки руками ломать, солдат охапками хватать и в кашицу раздавливать. Сто тыщ порешу, двести – в общем, развлекусь, да. А они будут по радио-телевизорам верещать: "Чудовище непобедимо! Уже третье наше наступление захлебнулась в крови, с невероятной жестокостью истреблённое кровожадным монстром! Наши атаки ни наносят ему ни малейшего вреда!" Потом покажут по телевизору самого ихнего главного, а он скажет: "Правительство приняло решение мочить чудище в сортире... этим, как его... ядрёным оружием". И начнут, значит, пулять всякими ракетами. Это меня, само собой, окончательно разозлит, и я им эти ракеты ка-ак взад разверну... Я ведь так колдануть могу, что мало не покажется, да. Дракон я или не дракон? Побеспредельничаю ещё маленько. А потом тем, кто остался, по телевизору покажут хомячка, и он им скажет: "Вы, гнусные людишки, на нас охотились и убивали, но теперь мы под защитой бога, и бог вас покарал!" И ещё покажем им то, что осталось от ихней армии и цивилизации. Повсюду смерть и разрушение, да. А тех, кто остался в живых, заставлю приползти на коленях и просить у хомячков прощения. А потом ещё и у меня. Я, конечно, их сразу прощать не буду – сначала потребую признать себя богом и искоренить все другие культы, принести мне тысчонку-другую человеческих жертв, и ещё потом подумаю... Потом, конечно, прощу. Зачем мне столько трупов – всё равно не съем. Гораздо интереснее, когда они на рачках перед тобой бегают и выслужиться пытаются, а ты, если что не понравилось – огоньком их, огоньком. Или вулкан посреди города поднять – тоже неплохо...

В общем, скучать не буду, да.

А обращаться они ко мне будут... Обращаться будут... Как бишь? О! Будут ко мне обращаться вот так: "О, Господин Дракон, Отец Наш, ВЕЛИКИЙ и УЖАСНЫЙ...""

Замечтавшийся Мак Зверюген даже и не заметил, как на местность легла некая тень. Перемена в окружающей обстановке дошла до него только тогда, когда, бесцеремонно вырывая дракона из сладостных мечтаний о грядущем, по его ушам грянули громовые голоса с неба:

– Смотрите! Там, на банке!

– Где?

– Да там! Вон, гляди!

– Что?

– Дракон!

Помотав головой и слегка оклемавшись от неожиданного события, дракон попытался осмыслить произошедшее с научно-диалектической точки зрения.

Почему с неба слышны голоса?

Наиболее логичное объяснение напрашивалось само собой: в этом мире уже есть некие боги. Стало быть, он немного поторопился с обожествлением самого себя: не исключено, что боги услышали мысленные намерения новопришельца, обратили на него внимание и, возможно, даже разгневались.

Первой мыслью было спрятаться, от греха подальше, в логово, а то и вовсе лететь отсюда со всей дури. Но Мак Зверюген решительно отогнал этот писк малодушия. Дракон сильнее всех и всегда прав! Не к лицу ему избегать опасностей. Боги? Что ж, и с богами приходилось воевать!

– И где же вы, владыки мира сего? – вознёс он вызывающий рык ввысь, гордо поднимая голову и оглядываясь в поисках богов. – Я здесь, и не скрываюсь! Явите же и вы себя – мне жутко интересно, с кем придётся иметь дело Великому и Ужасному Мак Зверюгену?!

Но боги отчего-то появляться не спешили. Вместо этого набежавшие тени становились всё гуще, а с небес продолжали раздаваться громовые голоса:

– Драконов не бывает. Это бронзовка!

– Сам ты бронзовка! Это дракон!

– Нет, бронзовка!

– Нет, дракон!

– Нет, бро... Ой, и правда, дракон!

Богов Мак Зверюген так и не увидел, а внутренний голос, деликатно прокашлявшись, повторил рекомендацию относительно спрятаться или чесать отсюда – уже более настойчивым и безапелляционным тоном. Поразмыслив, дракон решил, для разнообразия, последовать рекомендации. Не всё же одно начинать завоевание мира с конфронтации – нужно же иногда как-то и диверсифицировать развлечения...

Но стоило ему попытаться начать процесс отлёта в направлении "подальше", как вдруг с резким хлопком мир исчез – словно боги с размаху опустили на зарвавшегося дракона некий тёмный мешок.

Некоторое время Мак Зверюген провёл в оглушённом состоянии. Лишь отдельными вспышками реальности, словно издалека, до него продолжали доноситься голоса.

– Я поймала!

– Дай посмотреть!

– Не дам – ты его в свой гербарий засунешь!

– Жадина-говядина... Ну дай!

– Не дам! Он мой! Я его поймала!

– Дай!

– А-а-а! Па-а-апа! Васька меня за косички дёргает!

– Та-ак... Что у нас тут такое?

– Она дракона поймала, а нам посмотреть не даё-ё-ёт!

– Василий, ты почему родителям не помогаешь? Вон, какой здоровый лоб вырос – а только и знаешь, что девчонок во дворе обижать. Как не стыдно?

– Дядь Вань, она первая начала...

– И уроки, небось, не сделаны? Марш домой – вон, мамка тебя зовёт!

Первым, что увидел Мак Зверюген по возвращении в сознание, была темнота. И в этой темноте чей-то торжественный голос приглушённо, хотя всё ещё достаточно громоподобно, произнёс:

– Ну, показывай своего дракона.

Тьма рассеялась, и его взору предстала довольно сюрреалистическая картина. Небо исчезло, растительность тоже, а те формы и предметы, которые окружали текущее местонахождение дракона, были весьма странными, и в то же время чем-то неуловимо знакомыми...

Приглядевшись, Мак Зверюген, к своему ужасу и крайнему неудовольствию, распознал в наиболее приближенных предметах морды лиц. По своим размерам они существенно превышали его собственные габариты: пожалуй, могучего драконьего тела едва хватило бы на то, чтобы заткнуть кому-нибудь из них одну ноздрю. И, наконец – а вот это было уже совсем плохо – цвет, пропорции и характерные формы морд не оставляли никаких сомнений, что оные морды принадлежат людям.

– Какой симпатишный... – произнесла одна из морд. – Ты глянь, и с крылышками даже... А блестит-то как!..

Пространство вместе с освещением медленно повернулось вокруг своей оси, потом обратно, давая драконьим бокам полноценно осветиться со всех сторон.

– Даа, красотища...

Мак Зверюген разразился потоком проклятий и жутких ругательств. Наиболее культурной была следующая фраза:

– Вы меня уменьшили, мерзкие колдуны!..

А завершалось выступление примерно такой фразой:

– А ну, быра расколдуйте обратно! А то ща как расколдуюсь сам – и вам не поздоровится!

Люди, судя по всему, не поняли ни слова. Но зато обнажили зубы в улыбках – драконья тирада вызвала в них бурю восторга.

– Гляньте, он пищать умеет! Какая прелесть!

– Пищать? – взревел Мак Зверюген, яростно молотя хвостом. – Пищать?!! Проклятые хумансы, я щас вам покажу, кто тут должен пищать! Приготовьтесь умереть! Хыыыы... Ыть!!!

Шумно втянув побольше кислорода, он призвал Силу. На дозу не поскупился – пришедший импульс был такой огромной напруги, что дракона аж подбросило, а разряд магической энергии громыхнул вокруг, подобно взрыву бомбы. Поверхность под ним содрогнулась.

– Ой, – озадаченно произнесла другая морда. – А он током бьётся!

– Момент, щас занавеску задвину... – Третья морда куда-то отлучилась, издалека послышался скрежещущий звук, и в округе слегка потемнело.

– Пытаетесь меня взять тёмной магией? – ощерился Мак Зверюген. – А вот ни фига у вас не выйдет! Ыть!! Ыть!!!

Вспышки от призываемой Силы доставали пронизывали тьму, зарницами озаряя какие-то далёкие предметы и человеческие морды, заинтригованно наблюдавшие за драконьими потугами.

– Прикольно, – констатировала одна из морд.

– Наверное, он так врагов отпугивает, – предположила вторая.

Мак Зверюген колдовал до тех пор, пока колдовалка, позволявшая ему влиять на Распределение Вероятностей Вселенной, не усохла и не обмякла от чрезмерного напряжения. Морды людей, заметив, что дракон прекратил светиться и подпрыгивать, приобрели слегка разочарованный вид.

– Бензин кончился, – заключили они. – Бедненький, устал...

Кто-то снова куда-то на пару секунд отлучился, послышался уже знакомый скрежещущий звук, и вокруг вновь посветлело. Мак Зверюген увидел огромный-преогромный палец, тянущийся к его рогам с намерением то ли придавить, то ли погладить.

– Убери лапы!!! – заорал дракон, выпуская в отросток вражеской конечности струю огня. Это вызвало среди людей новую бурю восторга.

– Гляди, гляди, он огнепылкает! Ну что за прелесть!

Палец, ни в малейшей степени не впечатлённый огневой атакой, продолжал упорно стремиться к драконьему междурожью.

– Всё равно вы меня живым не возьмёте! – отчаянно взвизгнул Мак Зверюген. – Я ещё напьюсь вашей крови!!!

Остервенело бросившись на палец, он принялся кромсать его когтями, грызть зубами, дырявить ударами шипастого хвоста... Или, вернее сказать, принялся пытаться делать всё вышеперечисленное. Большего ему достичь не удалось: шкура на пальце оказалась настолько непробиваемой, что никак не пожелала поддаваться драконьему напору.

– У-у-у, какой свирепый! – произнесла одна из морд, а два других пальца, осторожно смыкаясь на боках бесчинствующего дракона, аккуратно оторвали его от жертвы. – Наверное, самец. Воин! Кормилец гнезда!

– Папа, можно, мы его оставим? Пожааалуйста!

– Так и быть. Но только, Катюш, чур, уговор – ты его нашла, тебе за ним и ухаживать. Помнишь, как говорил Сент-Экзюпери?

– Мы в ответе за тех, кого приручили?

– Правильно!

...Прикольного дракончика поселили в трёхлитровую банку и стали кормить сухариками.