Таблетка истины.

Трагифарс в одном акте, но с кучей сцен.

Действующие лица, морды и физиономии:

Ушастый – товарищ с длинными, заострёнными ушами, одетый в ковбойскую шляпу с тесёмочками, перевязанными под подбородком, очки и чёрный плащ.

Ирбис – шкафообразный ирбис, одетый в камуфляжную форму, кирзовые сапоги и голубую беретку.

Чукча – лицо трудноопределимой азиатской национальности. Неотъемлемыми частями тела являются: каска с изображением знака "$" на макушке и банка с надписью "Пыво" в левой руке.

Грифон – куцее, облезлое существо, покрытое редкими остатками выцветшего красного меха.

Бард – худосочный, но изящно сложенный фиолетовый дракон с роскошной белоснежной гривой. По всем характерным признакам – талант; как минимум, музыкант.

Борцун – всемирно знаменитый друг и наставник Ушастого, существо-легенда. В действии не появляется.

а также:

– массовка в количестве не менее 200 индивидуумов, в том числе:

а) совиное чучело;

б) толпа из радиоприёмника;

в) пять голосов из радиоприёмника;

г) телезрители: тётя с утюгом, дядя с сигаретой, арабы с кальяном;

д) низкий прокуренный голос, принадлежащий санитару психиатрической клиники.

– психоделический мульт "Магазинчик Бо", призрак которого явственно витает над большинством сцен, молчаливо упрекая автора данной пьесы в наглом плагиате.

Сцена 1.

Комната суровой спартанской обставленности. Из мебели присутствует кровать, мусорное ведро в углу и решётка на окне. Поперёк комнаты протянута верёвка, на которой сушатся то ли портки, то ли портянки. На кровати сидит Ирбис и свирепым, но сосредоточенным взглядом читает книжку. На книжке нарисована перевёрнутая синяя звезда и неаккуратными буквами написано слово "Устав". В слове "Устав" – не менее четырёх грамматических ошибок. Входит Ушастый с букетом одуванчиков в руке.

Ушастый (жизнерадостно и приветственно): Здоров, сталинист! А я тут мимо проходил, тебя проведать за...

Неосторожно оказавшись вблизи портянок во время вдоха, Ушастый роняет букет, хватается руками за нос и горло и ходит по комнате, пошатываясь и судорожно глотая воздух.

Ирбис (не отрываясь от чтения): Предупреждаю в последний раз: дверь в туалет – в конце коридора. В конце, а не перед ней! Перед ней – помещение командира роты. Тому, кто опять перепутает, буду сразу бить по морде. Всё ясно? (Поднимает из-за книжки один глаз и, наконец, замечает Ушастого.) А, это ты? Здорово. Как Борцун, давно его не слышно? Как сам? (Переводит взгляд на уроненный букет.) Почему намусорил?

Ушастый понемногу приходит в себя, но теперь, наученный горьким опытом, ходит по комнате только с оглядкой на портянки, огибая их не меньше, чем за пару метров.

Ушастый: Борцун на отдыхе. Имеет право существ отдохнуть? А я, пока он отдыхает, решил самостоятельные вылазки поделать. Вот, проходил мимо и решил тебя поздравить... (Поднимает букет и ищет, куда бы его можно было поставить. Поставить некуда, поэтому букет отправляется в мусорное ведро.) Между прочим, сегодня наш с тобой профессиональный праздник – международный день военнослужащего. Сходим, отметим?

Ирбис (снова утыкаясь в текст): Некогда.

Ушастый: А что так? (Подсматривает в книжку.)

Ирбис (отодвигая книжку синхронно c усилиями Ушастого): Истину узнаю!

Ушастый: И что, там прям вся истина?

Ирбис (листает книжку и тыкает пальцем): Статья 0: Всё, сказанное в Уставе, является непреложной истиной, не подлежащей обсуждению. Сомнения в истинности Устава запрещены.

Ушастый (с сомнением): А если истина ещё где-то?

Ирбис (ещё полистав книжку): Статья 841: Попытка поиска истины вне Устава наказывается земляными работами продолжительностью в пределах между забором и обедом.

Ушастый (опечалившись): Ну раз так, давай просветляйся, не буду тебе мешать... А жаль, хотел с тобой потусоваться, за жизнь поболтать...

Ирбис прочно игнорирует всё, кроме книжки. Убедившись в этом, Ушастый машет рукой и выходит.

Сцена 2.

Помещение, главной деталью которого является письменный стол с кучей тетрадей и литературы с надписями типа "Физика, 8", а также с будильником и бутылкой. Будильник показывает 9 ч, на бутылке написано: "Шампанское". Сзади справа стоит тумбочка, на которой стоит совиное чучело. На потолке висят модели различных летательных аппаратов. На стене – схема Солнечной Системы, изрисованная какими-то стрелками и цифрами, а также два портрета: слева от схемы – портрет Гитлера, справа – Бзежинского. За столом сидит Чукча и медленно ведёт перед собой рукой с игрушечной ракетой, имитируя голосом звук движка (как в рекламе про Циолковского). Входит Ушастый.

Ушастый: Здоров, аристократ!

Чукча (следя за траекторией ракеты): Гы!

Ушастый: Здоров, говорю! Хорошая погодка!

Чукча (продолжая следить за траекторией ракеты): Это твоё частное мнение, не так ли?

Ушастый (озадаченно): Гм... Вообще-то... Да ты сам в окно посмотри – птички, солнышко...

Чукча (всё ещё продолжая следить за траекторией ракеты; в дальнейшем мы этого уточнять не будем, т. к. в данной сцене он больше ничего и не делает): Почему это я что-то должен? ТЫ сказал – ТЫ и давай доказательства!

Ушастый (вздыхая): С тобой всё так же трудно говорить... А я хотел на тусовку тебя пригласить.

Чукча: Гы... Доказательств нет – уводим тему в оффтопик, да?

Ушастый (устало): Я же не научный диспут пришёл... Мы на тусовку пойдём, или как?

Чукча: Конечно, конечно. Наука фуфло, учёные дураки, учебники макулатура, один я умный. Без этого настоящим борцуном не признают, гы-гы...

Ушастый (обижаясь): Что ты имеешь против Борцуна? Нормальный существ!

Чукча (показывая свободной рукой в сторону учебников): Позволь поинтересоваться – сколько ты из вот этих вот книжек прочитал? А?

Ушастый (посмотрев на книжки): Ой, извини... Я не знал, что ты уроки учишь!

Чукча: Люди, которые пишут учебники – они знают, ЧТО пишут. А ты, кроме "я так считаю, значит, истина!", ничего сказать не можешь.

Ушастый (пытаясь подтолкнуть разговор в нужное русло с другой стороны): Не всем же постигать истину из учебников. Ну будь ты к ним снисходителен...

Чукча: Ну да, ну да. И луна из сыра сделана. Гы-гы...

Ушастый (закатывая глаза): У меня такое ощущение, что ты не слушаешь, что я тебе говорю.

Чукча: Суслика не видишь, а он есть... Конечно, конечно... гы-гы!

Ушастый (начиная что-то подозревать): Алё!!! Банан! Лопата! Полтретьего! Почём рыба?

Чукча: Окстись! Ты посмотри, ЧТО это за источник!

Ушастый (уже с окончательно оформившимся подозрением): Десять маленьких котят "Вискас" хавать не хотят!

Чукча: То есть доказательств, как я понял, у тебя нет, так?

Ушастый (в ухо Чукче): Или ты глухой?!

Чукча: А также астрология, алхимия и прочие науки. Гы-гы...

Совиное чучело (скрипучим голосом): Чё пристал? Не видишь – человек сосредоточен на внимании голосу истины.

Ушастый (озабоченно): Учёба – это, конечно, хорошо, но надо же и отдыхать иногда. Может, махнём на тусовку?

Чукча: Неуважение к терминологии – признак незрелости мышления!

Совиное чучело: Он ещё в стройбате на грабли наступил, и его ими по ушам контузило. С тех пор, кроме истины, ничего не слышит.

Ушастый (разочарованно): Понятно. (На цыпочках уходит.)

Сцена 3.

Обдрипанная каморка с тусклой лампочкой на потолке. По полу валяются редкие тараканы (подохли от голода). Посередине стоит радиоприёмник послевоенных времён, возле которого сидит Грифон, одетый в оранжевый шарф. Грифон напряжённо вслушивается в шумы, издаваемые приёмником, стараясь при этом поменьше дышать, чтобы чудо техники не развалилось. Входит Ушастый.

Ушастый: Здорово, коршун! Давненько не виделись! Привет тебе от Борцуна, ещё не забыл старых друзей?..

Реакцией является полное молчание. Озадаченный Ушастый думает, чем бы привлечь к себе внимание, но в этот момент приёмник начинает что-то вещать, и Грифон вытягивает шею, ещё внимательнее прислушиваясь.

Голос в приёмнике: Вы слушаете радио "Свобода"! Это единственный источник правдивой информации, до которого ещё не дотянулась костлявая рука тоталитарного коммунистического кэгэбизма! Сейчас мы расскажем вам, что происходит у стен парламента нашей братской страны, и об чём умалчивают прочие средства массовой информации, придавленные железным каблуком репрессивного аппарата!

Из приёмника доносятся вопли толпы.

Толпа в приёмнике: Хрю-чен-ка! Хрю-чен-ка! (Колотит во что-то тараном.)

Голос в приёмнике: Итак, вы слышите, как разгневанный народ берёт приступом последнее здание, где укрылись последние приспешники нелегитимного президента, якобы избранного фальсифицированным голосованием. Официальные сводки говорят вам, что всё под контролем, и народный кандидат уже сидит под надзором в притюремном лепрозории. Это неправда! Вас обманывают! Народ не победить! Милиция и армия уже давно бессильны против народа! Словами не описать, что творится сейчас перед парламентом – это что-то страшное!

Толпа в приёмнике: Хрю-чен-ка!! (Громкий треск.) Ура-а-а!..

Голос в приёмнике: Народ уже вскрыл двери и рвётся внутрь! Ну, щас начнётся!

Грифон пускает слезу умиления и вытирает её шарфом.

Грифон (нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в предвкушении): Ну, давайте, давайте!.. (мечтательно) А потом опять всё подожгут и загадят атмосферу парниковыми газами... (Смахивает шарфом вторую слезу.)

Голос в приёмнике: Народ захватил первый и второй этажи, выбрасывает из окон имущество и оргтехнику... Уже найдены документы, доказывающие подлог, взятки и фальсификацию. Что это за дым? Пожар!.. Видимо, злодеи, чувствуя, что расплата неминуема, решили избавиться от улик! Батюшки, какой чёрный дым!

Грифон: Да! Да!

Голос в приёмнике: Злыдни держат оборону у третьего этажа. (Доносится стрельба.) О, боже, они расстреливают беззащитный народ из пулемётов!

Грифон (смахивая ещё две слезы): Проклятые, жестокие коммунисты!

Голос в приёмнике: Пули пробивают стены наносят и ущерб соседнему зданию, а это ведь исторический памятник! (В отчаянии.) О-о-о!..

Грифон (в негодовании): Негодяи!

Голос в приёмнике: Пули рвут в клочья стаю редкого вида голубей, которым не повезло именно в этот момент пролетать мимо!

Грифон (подпрыгивая от перевозбуждения): Да-да-да-да-да... О, жестокое человечество!..

Толпа в приёмнике: Нас багато! Всех не перестреляете! Хрюченка – наш президент!! Урааа!!!

Голос в приёмнике: Неудержимая волна народа сминает вражескую заставу и двигается дальше!

Грифон (сжимая кулак): Ура!.. Ура!!..

Голос в приёмнике: Подождите, тут из окна выбрасывают новые трофеи, захваченные народом! Что это за баллоны? О, боже, это химическое оружие, которые эти нелюди и изверги хотели применить против народа!

Грифон (скрестив руки под подбородком, умоляющим шёпотом): Губительное для окружающей среды...

Голос в приёмнике: Губительное для окружающей среды! О, боже, один из баллонов распечатался! В городе создаётся химическая обстановка!

Грифон (повизгивая и подпрыгивая): Да!!..

Голос в приёмнике: Наш корреспондент в эту минуту находится среди народа! Сейчас вы узнаете мнение одного из участников штурма!

2-й голос в приёмнике: Щас мы вот эту дверь доломаем, и тогда этим зэкам не поздоровится.

3-й голос в приёмнике (издали): Шухер, милиция!

Голос в приёмнике: Какая милиция, болван! Милиция же бессильна, ты что, забыл?

3-й голос в приёмнике: Ты не понял – настоящая милиция! Атас!!

Из приёмника доносится беспорядочный галдёж и топот удаляющейся толпы.

2-й голос в приёмнике: Кто пустил сюда милицию? Кто пустил сюда милицию?! Мужики! Вы что, охренели, мы же с вашим начальством догова... (Доносятся удары сапогами по чему-то податливому.) А! А! Не бейте!.. Изя-я-я, спаси-и-и!!..

4-й голос в приёмнике: Режиссёр, скотина! Постановку срывают, сделай же что-нибудь! Режиссёр!.. Что значит его нету?.. Что значит сбежал?!.. У нас же контракт, ядрёный парафин! Что значит "нас весь эфир слышит?" Звукорежиссёр, мать твою, что, в натуре слышно?! Выключай, урод! Что значит "не могу"? А-а-а, сволочи! Всех уволю!!! Всех уволю!!!

Приёмник щёлкает. Гул с площади прерывается.

5-й голос в приёмнике: По техническим причинам, мы прерываем трансляцию... (Доносится сочный толчок локтем, и голос приглушается.) Уй...

4-й голос в приёмнике (приглушённо): Свали, урод. (Уже не приглушённо, суровым тоном.) Уважаемые слушатели! Вы только что стали свидетелями попытки... э... э... попытки захвата радио активистами кэгэбэ и попытки дискредитировать нас подачей в эфир радиопостановки с заведомо ложной информацией. Проклятый тоталитарный режим не останавливается ни перед чем в попытках оклеветать наш свободный и правдивый источник информации, но, несмотря ни на что, мы не сдадимся! Оставайтесь с нами.

Грифон (разочарованно скуля): Омерзительные люди пытаются задушить любые ростки правды. Особенно правды о том, как они губят окружающую среду... (Продолжает вслушиваться в приёмник.)

Ушастый (замечая наступившую тишину, решает ей воспользоваться): А может, прошвырнёмся по забегаловкам? Послушаем другое какое радио...

Грифон (тряся головой): Нет! Нет! Нет! Только радио "Свобода". Только тут хотя бы намёки на истину...

Ушастый: И далась вам всем эта истина... (В сердцах сплёвывая, уходит.)

Сцена 4.

На столе полулежит-полувосседает Бард и, затягиваясь сигареткой, выпускает в воздух дымные облака: одна затяжка – одно облако. Заходит Ушастый.

Ушастый (замечая Барда, радостно): Ну вот! Хотя бы один постижением истины не занимается! (Распростирая объятия.) Здорово, деятель! Давай сходим в кафешку?

Бард: Не занимаюсь постижением истины? Кто тебе сказал, друг мой? (Затягивается и выпускает облако.)

Ушастый (озадаченно): Да? (Некоторое время молчит, почёсывая макушку.) Какой-то у тебя странный метод постижения.

Бард: Поверь мне, этот метод ничем не хуже других. (Затягивается и выпускает облако.)

Ушастый: Другие книжки читают, радио слушают... А ты-то откуда эту истину берёшь, в упор не понимаю.

Бард: Не всякому дано понять этот путь. Он для всех – и в то же время ни для кого. Так сказал великий Ницше. (Затягивается и выпускает облако.)

Ушастый: Что за путь-то? Накуривание до откровений?

Бард: Обижаешь, друг мой. Это особый, далёкий от какой-либо пошлости или насилия над собой метод познания. (Затягивается и выпускает облако.)

Ушастый: Какой ещё такой метод познания?

Бард: Некартезианский. (Затягивается и выпускает облако.)

Ушастый снимает очки и со вздохом разворачивается к публике.

Ушастый (публике): Итак, все попытки вытащить народ на гулянку провалились. Почему-то именно сегодня они озаботились постижением истины... Зачем она им? Не могу знать. (Делает многозначительную паузу.) Тем не менее, так наша задача даже облегчается. Не придётся их готовить – они уже готовы!

Решительно кивнув публике, надевает новые очки, на этот раз с чёрными стёклами, и снимает шляпу. Тесёмочки, повязанные под подбородком, при снятии шляпы остаются на месте – по-видимому, это пряди волос, произрастающих с висков. Под шляпой обнаруживается начисто выбритая лысина. Таким образом, Ушастый неожиданно становится похож на Морфея.

Ушастый (поворачиваясь к Барду): Ну что, искатель, всё паришься? А я бы на твоём месте призадумался. В мире не осталось практически ни одного места, которое не пронизывала бы Матрица!

Бард: Неужели, мой друг, ты имеешь сказать мне что-то новое? (Затягивается и выпускает облако.)

Ушастый: Ты ищешь истины, но не думай, что её получится найти. Матрица будет тебя всячески иметь и препятствовать твоим устремлениям. Ты будешь вновь и вновь идти ложными путями, и сам не заметишь этого!

Бард (приостанавливая процесс курения, озадаченно): Что-что?

Ушастый: Есть только один способ обмануть Матрицу и узнать настоящую истину. (заговорщицки оглядываясь и пододвигаясь поближе) Смотри сюда.

Ушастый отодвигает полу пиджака, и там обнаруживается две таблетки: красная и синяя.

Ушастый (полушёпотом): Вот эта – немедленное познание. Вот эта – в принципе, не нужна, но присутствует для создания впечатления выбора и стохастической неопределённости. Так нужно, чтобы обмануть Матрицу.

Бард (разглядывая предлагаемый комплект, с подозрением): Ты предлагаешь мне тяжёлые наркотики, друг мой?

Ушастый: Неа! Вреда – ноль, привыкания – ноль... Да и вообще это не наркотик. Это – средство, благодаря которому, мы сможем обнаружить твоё местонахождение в Матрице и извлечь твой томящийся в заключении разум на свободу.

Бард (поразмыслив, не совсем уверенно): Ну, если без вреда... Синяя, говоришь? (Кладёт синюю под язык.) А когда подейст...

Сцену сотрясает вспышка, сопровождаемая бабахом. После бабаха всё исчезает, кроме белого фона и действующих лиц.

Бард (заинтересованно): Без привыкания, говоришь? А ещё есть?

Сцена 5.

В помещении присутствует холодильник и розетка. Ушастый привязан к холодильнику в четыре оборота проводки, конец которой, вместе с вилкой, держит в лапе Ирбис.

Ирбис: Ну и на хрена ты это сделал? (Втыкает вилку в розетку на три секунды. Замкнутый Ушастый дёргается и вопит.) Пригрели змею, блин! (Втыкает вилку в розетку ещё на три секунды. Замкнутый Ушастый дёргается и вопит.) На хрена дракона погубил?

Ушастый: Никого я не погублял, не надо!

Ирбис: На хрена ты его на иглу посадил?! (Втыкает вилку. Замкнутый Ушастый дёргается и вопит.)

Ушастый: Положим, это не игла была, а таблетка...

Ирбис: Один хрен. Ты скажи, зачем? (Втыкает вилку. Замкнутый Ушастый дёргается и вопит.)

Ушастый: Ни фига ты не понимаешь, сталинист! Отвяжи – я тебе всё и расскажу, и покажу.

Сцена 6.

Лестничная клетка. Из лифта выходят Чукча и Грифон. Чукча звонит в дверь.

Чукча: Гы... Сами же на поинтовку звали, фигли не пришли?

Дверь открывает Ушастый.

Ушастый: О! (довольно улыбаясь) Ещё искатели истины пожаловали.

Грифон: Нас сюда Ирбис и Бард позвали. Где они?

Ушастый: Вообще, это я вам за них позвонил, но не будем отвлекаться на детали. А они – тут они! Проходите внутрь, внутрь, пжалста...

Сцена 7.

Квартира с диваном. На диване валяется Ирбис, глаза которого совершают вращательные движения во взаимно противоположных направлениях. Рядом ползает Бард, удивлённо созерцая руки, которые всё время норовят стать прозрачными. На полу сидит Грифон и держит перед собой ложку, на которую смотрит тупым, сосредоточенным взором. Ложка гнётся то вправо, то влево. В общем, всех колбасит, кроме Чукчи и Ушастого.

Чукча: Гы... А ты вот мне сначала докажи, что тут всё без балды.

Ушастый (серьёзным и торжественным голосом): Теперь уже поздно. Когда ты вступил на путь истины, времени на сомнения не остаётся – только на постижение. Это уже потом у тебя будет возможность задаться вопросом – почему так, а не иначе... Но сначала ты должен пройти путь. Это я тебе, как уже прошедший, говорю... Не хочешь сам? (Достаёт спринцовку и выпускает из неё пару струй.) Тогда я щас тебе прысну... Стой-стой-стой-стой... (Гоняется за Чукчей.) Пр-р-рысну!.. (Загоняет Чукчу за кулисы, через некоторое время оттуда доносится приглушённый вопль.)

Сцена 8.

Некое открытое пространство, напоминающее подпольный гараж. Чукча, Ирбис, Грифон и Бард стоят в строю, одетые в чёрные плащи и прочую атрибутику, и изучают свои наряды. Ушастый ходит вдоль них с многозначительным видом.

Ушастый: Итак, друзья, поздравляю вас. Вы постигли истину и стали одними из нас. Теперь нас ждут большие дела...

Ирбис (обнюхивая полу пиджака и пытаясь в него высморкаться): Это что за фигня?

Ушастый: Таков порядок: каждый, постигший истину, должен облачиться в униформу нашего секретного профсоюза. Строго говоря, это даже боевая форма, поскольку мы все теперь Воины...

Грифон: Что за мерзкая антропоморфная униформа... (Рассматривает кончик галстука.)

Ушастый (отбирая у Грифона галстук и заправляя ему обратно в брюки): А это – вообще самый важный атрибут нашего общества. Давным-давно в мире появился смутьян и обольститель, который начал соблазнять народ иллюзиями и ложными учениями. Тот, кто впоследствии стал нашим Учителем, сумел внедриться к нему под видом ученика и в нужный момент сдал его правоохранительным органам, тем самым спася отечество и даже получив причитающееся за героизм вознаграждение. Правда, вскоре ему жестоко отомстили – загипнотизировали и внушили, что его, якобы, мучают угрызения совести. Учитель, не вынеся таких пыток, пошёл и повесился... Нося этот символ, мы помним и скорбим об его мученической кончине... Но это я отвлёкся. Как уже и говорил, нас ждут большие дела!

Чукча: А чё делать-то будем?

Ушастый: Постигший истину должен неусыпно и беспрестанно бороться за то, чтобы донести её до остальных существ. А вы как думали? (Достаёт какой-то пульт и делает им жест в сторону стены. Там раскрывается секретная дверь, и из неё выезжает ракета.) Пойдёмте, друзья, на лунной базе уже всё готово!

Бард: Простите, какая лунная база?

Ушастый, не слушая возражений, запинывает бригаду в ракету и садится сам. Ракета стартует.

Сцена 9.

Вид из космоса – ракета приземляется на Луну. Вокруг Луны наличенствуют явные признаки атмосферы.

Чукча: Гы... Ещё в школе учили, что на Луне...

Ушастый (перебивая): Гавно вы в школе учили! Пространство – фигня! (Жизнерадостно хихикает.)

Бард: Зачем мы здесь, ушастый наш друг?

Ушастый: Как зачем? Отсюда мы будем вещать правду на весь земной шар!

Грифон: А зачем нам для этого лунная база?

Ушастый (серьёзно): Чтобы нас не кокнули.

Все: Что?!!

Ушастый: А вы как думали?

Ирбис: А если мы щас тебя пошлём на три буквы?

Ушастый: Нее... Это круто!

Ракета приземляется, сбоку в ней раскрывается дверь. Доносится звук падающих на пол четырёх челюстей.

Ушастый: И узрели охламоны, что сие есть круть несусветная... Пошли!

Сцена 10.

Зал, заполненный всевозможными мигающими лампочками и девайсами. Ушастый ведёт группу в угол, где стоит стол, камера и несколько прожекторов.

Ушастый: База абсолютно неуязвима... Пока не совсем, конечно, но мы её скоро заапгрейдим и пропатчим. Можно вещать правду сколько угодно, и не опасаться ответного удара.

Грифон: А что за правду мы будем вещать?

Ушастый: Это ты у меня спрашиваешь? Кому истина сегодня открылась – вам или мне? Какая первой придёт на ум – такую и будете вещать!

Ирбис (заглядывая в камеру): Сюда, что ли, говорить?

Ушастый (отгоняя Ирбиса от камеры и скучковывая всех за стол): Да, говорить и смотреть сюда, а сидеть здесь. (Отходит к пульту с кнопочками и рубильниками невдалеке.) Когда я дёрну за этот рубильник, на Земле вырубится телевидение, и вас будут показывать по всем каналам, даже кабельным.

Бард (с сомнением): Неужели весь мир? Уж не обманываешь ли ты нас, друг мой?

Ушастый (копаясь в пульте): Ни в коем случае! Весь мир, ни больше не меньше. Даже чукчи!

Чукча: Гы-гы...

Публике, для разнообразия, показывают небольшую выборку из мира, на который предполагается вещание правды: тётенька в фартуке что-то гладит утюгом под мыльную оперу, мужик в майке и с сигаретой смотрит перестроечный сериал про бандитов, арабы в пустыне курят кальян и смотрят какие-то новости на нерусском языке.

Ушастый: В общем, начинаю. Не подкачайте, орлы! На вас вся планета смотрит! Три-четыре! (Щёлкает рубильникам, и физиономии Ирбиса, Чукчи, Грифона и Барда появляются на экранах всех телевизоров мира. Зрители озадаченно глядят на сие явление.)

Бард: Э-э... (собираясь с мыслями.) Люди Земли! Приносим извинения, если кого-нибудь оскорбили или задели нашим неожиданным появлением, но вам придётся это смотреть. Говорит всемирное подпольное телевидение! Только тут вы узнаете правду! Да. (с воодушевлением) А уж мы-то вам подрасскажем, подрасскажем... (Группа подхватывает и начинает вещать, перекрикивая друг друга.)

Грифон (вытаращив глаза): Слушайте все! На Земле кончается нефть!!! Скоро вам всем придёт...

Ирбис (со свирепой мордой лица): Товарищи! Не слушайте то, что вам говорят про призывную армию! Газеты и телевидение лгут! Призывников уважают, вкусно кормят, а ещё к их услугам спутниковое телевидение!

Чукча (улыбаясь всеми двадцатью одним зубом): Гы... Собснно...

Зритель смотрит телевидение и постепенно офигевает. Тётя роняет утюг, мужик в майке теряет сигару, арабы опрокидывают кальян и разевают рты. На самом интересном месте сбоку в кадр влетает Ушастый, и телевизоры гаснут.

Ушастый (выталкивая бригаду из-за стола): Сматываемся! Сматываемся! Сматываемся-сматываемся-сматываемся-сматываемся!!!..

Ирбис: А? Что? Где противник?! (Достаёт из широкой штанины табельный ПМ и сурово оглядывается.)

Ушастый: Только что радары засекли, что в нас летит во-о-от такенная ракета!

Бард (озадаченно): Неужели? Так быстро?

Ушастый: Ну дык...

Грифон (с подозрением): Ты же говорил, что база неуязвима!

Ушастый: Я же её ещё не проапгрейдил и не пропатчил!

Чукча: Гы! Гы-гы...

Ушастый (толкая всех в сторону ракеты и посекундно оглядываясь куда-то вверх): Быстро, все в ракету! Быстро-быстро! Не успеем же! Не успеем!! Не успеем!!! Не успеваем!!! А-А-А-А!!!..

Сцена с чрезвычайно громким бумом сотрясается и погружается в ослепительный белый свет.

Сцена 11.

Интенсивность белого света постепенно спадает, в конце концов обнаруживая комнату с железной дверью и оббитыми чем-то белым и мягким стенами. Посередине стоит стол, вдоль которого туда-сюда с подвываниями ползают Чукча и Грифон. За столом угрюмо сидят Бард и Ирбис, преред ними лежит нижнее бельё.

Ирбис: Достаточно вонючее?

Бард: Меня щас вырвет! (Сморщившись, зажимает рот.)

Ирбис (с гордостью): Три месяца не стирал! А вот, попробуй ещё – у себя в горшке с цветами нашёл, хорошо, что в карман положил и забыл вытащить... Настоящие гнилые мухоморы!

Бард, аккуратно отодвигая ото рта два пальца, засовывает туда кусочек мухомора и быстро ставит пальцы на место. В двери приоткрывается зарешёченное окошко, и в нём появляется жизнерадостная физиономия Ушастого – он снова в обычных очках и в шляпе.

Ушастый: Ну что, народ, трусами нестираными похмелье занюхиваем? Или кактусами заедаем? (Жизнерадостно хихикает.)

Бард (улыбаясь): Друг! Ты решил не бросать нас в тяжёлой ситуации и решил навестить в заточении?

Ушастый: Вообще, просто пришёл посмотреть, как препарат подействовал.

Ирбис: Слышь, урод, ты нас обманул! Сказал, что это безвредно и истину откроет, а это оказалась дурь обыкновенная. Только пятнадцать минут, как глюки прошли!

Ушастый: А знали бы вы, на сколько рублей материального ущерба надебоширили, пока под кайфом были? у-у-у! Еле-еле вас скрутили и сюда довезли. (Жизнерадостно хихикает.)

Ирбис: Хоть бы Грифона, как старого друга, пожалел! (Указывает на Грифона, который остервенело грызёт кактус.) Он же покалечится!

Ушастый: Ага, покалечится... Пока лечится! (Жизнерадостно хихикает.)

Бард: Да будет тебе известно, друг мой, что ты поступил с нами подло.

Ушастый: Ничего вы не понимаете! (Достаёт карту и начинает водить по ней пальцем.) Мой народ сорок лет бродил в лишениях и поисках уголка, где можно было приткнуться, а когда нашёл, оказалось, что этот уголок заняли злые террористы. Они не хотят признавать нашего права согнать их с нашей земли и злобно сопротивляются, нанося бойцам отрядов нашей самообороны травмы и увечья. Они ломают им бензопилы, отбирают автоматы и бьют прямо по каскам и бронежилетам, иногда даже ногами. Из-за этого наши бойцы страдают от боли. Они заслуживают того, чтобы медицина изобрела для них обезболивающее лекарство. А его ведь надо на ком-то проверять!

Бард: И ты, воспользовавшись нашей доверчивостью и стремлением к истине, решил проверить на нас? Это недостойный поступок, друг мой. А вдруг мы бы отравились насмерть?

Ушастый: Не, нифига. (Надевает врачебную шапку с крестом и достаёт какой-то плакат, по которому начинает водить пальцем.) У нас очень гуманный подход. Испытания сведены к минимуму за счёт широкого внедрения математического моделирования реакций в организме. До вас я испытывал это только один раз – на Борцуне.

Ирбис (прищуривая глаз): А я-то думал – с чего бы это ты к нему так в доверие втёрся?..

Ушастый: Надо же было наблюдать за ходом эксперимента.

Бард (подхватывая): ...а потом он с горизонта так странно исчез...

Грифон (отрываясь от кактуса и гневно брызжа слюной): Ты нас предал! Ты всех нас предал!! Ты предал великое дело Борцуна и подло отравил его своей масонской мазью!!!

Чукча подползает к Грифону и успокаивает его поглаживанием по затылку. Гневные вопли постепенно редуцируются до тщедушного хныканья.

Ушастый: Это да, в его случае были тяжёлые последствия. Он долго, тяжело и бурно бредил – хотя, надо сказать, весьма продуктивно; ну, вы сами читали, чего он понаписал за эти годы. Была надежда, что он останется в строю, а возможно, даже и выздоровеет – но, к сожалению, некоторое время назад она не оправдалась. Но не волнуйтесь: сделанные нами ошибки были учтены и устранены в последующих версиях. На вас испытывали препарат v2.0, в вашем случае всё, скорее всего, закончится хорошо. Тем, кто будет после вас, будет ещё проще. Пожалуй, ещё испытания два, и лекарство можно будет допускать в эксплуатацию... Это медицина, панимаш. Панимаш, медицина!

Ирбис: А ну, иди сюда, ты, врач-отравитель!.. (Кидается на решётку двери и пытается её выгрызть. Из-за двери доносится удаляющийся топот.)

Ушастый (издалека): Санитары! Санитары! Пациенты взбесились!

Низкий прокуренный голос: Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, сейчас всё уладим.

Занавес.