В то время, как на Бомбринусе постепенно набирали обороты зловещие тенденции, за всем этим с орбиты наблюдала большая космическая станция чёрного цвета.

С первого же взгляда становилось ясно, что здесь – Штаб и Логово ужасного Гнуснокнижника. Вдоль подчёркнуто тёмных стен с множеством дверей и проходов кипела оживлённая трудовая жизнь. То же самое происходило чуть выше – на мостках, натянутых между проходами других этажей, сообщающихся лестницами меду собой и полом. Одного взгляда на эти горящие нездоровым энтузиазмом лица тупо улыбающихся молодцов-савантовцев из патрульных отрядов, неподвижно-мрачные рожи дуболомов-андроидов и волосатые физиономии представителей малоизвестной, но исключительно злобной расы бегемоидов было достаточно, чтобы понять, куда попал незадачливый наблюдатель, пробудить в его воображении пугающие реалистичностью картины готовящихся здесь злодеяний и ужаснуться. Наблюдателю с небогатым воображением для того, чтобы ужаснуться, вероятно, потребовалось бы два взгляда. Для совсем уж недогадливых предусматривались многочисленные огромные флаги с недвусмысленной символикой и надписью "ГНУСНОКНИЖНИК РУЛЕЗ!" Словом, было налицо оформление, типичное для базы очередного злыдня с претензиями на мировое господство.

В потолке предусматривался шлюз, который периодически открывался и закрывался, впуская/выпуская транспортные корабли с очередной порцией барахла. Целеустремлённые толпы приспешников постоянно входили и выходили, выходили и снова входили в различные двери и переходы, поднимались и спускались по лестницам, периодически сталкивались лбами и при этом всё время носили какие-то грузы, документы, ценности и оружие. У невзрачных шкафов с фонариками, представлявших собой чудеса вычислительной техники, не покладая рук трудились доходяги-операторы, проводя контроль информационных потоков, перемещающихся в и из Штаба и Логова, осуществляя текущее администрирование, производя зондирование разнообразных галактических сетей и отражая атаки многочисленных хакеров Сообщества (потому как в Сообществе имеется уйма злющих хакеров, которых хлебом не корми, а дай что-нибудь взломать, и не важно, что это будет – страничка очередной забегаловки для космических туристов, сайт благотворительного фонда "Лучшее в Галактике – детям", или же главный сервак Тёмного Властелина). Словом, работали все исключительно добросовестно, по ходу дела стирая заливающие лбы ручьи пота (что поделать – за красивую внешнюю окраску станции приходилось расплачиваться её повышенным теплопоглощением от местного светила).

У самого потолка имелся неприметный мостик с дверкой, ведущей в укромное помещение с двумя компьютерами, столом с вазой и папками, вентилятором, лампочкой и японским магнитофоном, совмещённым с проигрывателем формата очередного по порядковому номеру слоя MP и прочими жизненно необходимыми прибабахами. Здесь обитал не кто иной, как Сам, и предназначалось сие место только для одного – чтобы иногда осматривать копошащиеся внизу полчища сотрудников с целью ещё раз убедиться в масштабах своей власти, а также (в особо ответственные моменты) делать оттуда важные заявления. Для этого мостик был оснащён микрофоном и парой прожекторов, свет которых был призван выхватывать из окружащего сумрака фигуру любимого Повелителя, тем самым привлекая к ней дополнительное внимание и вселяя радость в сердца подчинённых по поводу её созерцания.

Именно на этот мостик и направлялся некий бегемоид по имени Бугемот.

Не исключено, что при производстве на свет его хотели назвать несколько по-другому, однако в свидетельство о рождении вкралась досадная ошибка, впоследствии размноженная бездумными бюррррократами во все остальные документы, после чего исправлять что-либо было поздно. Таким образом, Бугемот стал типичной жертвой системы, чем был в высшей степени горд. Он не упускал удобного случая фигурнуть своим некорректным свидетельством, говоря при этом:

– Вот, я тоже жертва системы!

Бугемот занимал должность наподобие начальника личной охраны, а по совместительству – одной из правых рук Самого. В данный момент в сакраментальную комнату его влекли как раз служебные обязанности: поступило срочное донесение лично для Гнуснокнижника, связанное с прогрессом одного из ключевых его планов.

По дороге приходилось поминутно сталкиваться с соратниками по тёмному делу, имеющих задания не столь судьбоносные, но не менее срочные, и потому тоже спешившими. Поминутно то с той, то с другой стороны слышались возгласы: "Ох, извините!", "Да ничего страшного", "Вам не больно?" и "Нет-нет, всё в порядке." (Из чего сторонний наблюдатель мог сделать один из по меньшей мере двух выводов: первый – что на службе у Гнуснокнижника находятся существа, которым приходится быть злобными и свирепыми исключительно по долгу службы, а так вообще очень даже милые и доброжелательные; второй – что материться в помещении Штаба и Логова строжайше запрещено. Действительности соответствовал вывод номер два.)

Ужасный Гнуснкнижник сидел за столом и просматривал подшивки изданий Бомбринуса с последними новостями. Новости были одна хуже другой:

"Очередная хулиганская выходка тёмных эльфов. Королевство Арлангор готовит асимметричный адекватный ответ. "Мы не намерены и далее терпеть это свинство", – сказал король Заскорузл Светоносец".

"Массовые погромы против диаспоры орков в Кирзаграде. Кто остановит беспредел гномов-националистов?"

"Совет старейшин Степного Хамства решительно отрицает свою связь с действиями бесконтрольных северных кланов, вытворяющих беззаконие от его имени. Так мы и поверили этим косоглазым!"

И так далее.

– Хаос овладевает Бомбринусом... – мечтательно говорил Гнуснокнижник, поглядывая в потолок. – Что может быть приятнее, чем высвободить лютую историческую ненависть, раздирающую племена очередной Цивилизации? Что может принести большую радость, чем ещё один такой пинок под зад этим жирующим Владыкам?

– Ваше гнуснокнижие? – деликатно кашлянул Бугемот.

– А, заходи-заходи. С чем пожаловал? Минутку...

Гнуснокнижник сверился с часами, показывавшими к тому моменту ровно 15:00.

– Придётся тебе слегка подождать, – озабочнно сообщил он, извлекая откуда-то свиток пергаментного типа и коробку приличных размеров. – Публичное мероприятие. Что встал? Пошли, помогать будешь.

Они вышли на мостик.

– Попрошу вашего внимания! – рявкнул Бугемот в микрофон. По помещению разнеслись усиленные мощными динамиками его слова, сопровождаемые сиреной и визуальными сигналами. Сие было призвано на некоторое время отвлечь снующую рабочую массу внизу и привлечь её внимание к происходящему на мостике, что и было достигнуто. Рабочая масса остановилась в тех позициях, в которых их застал сигнал, и уставилась наверх, где два перекрестившихся луча прожекторов высветили Бугемота с Гнуснокнижником.

– Все видят и слышат? – спросил Бугемот, оглядывая глазеющую массу.

Масса являла собой образец единодушия. Кто-то открыл рот, кто-то моргал, кто-то не делал ни того, ни другого, но все без исключения устремили своё внимание на ораторствующего.

– Тогда передаю слово нашему любимому властелину, у него есть, что вам сказать.

Бугемот скромно отошёл в сторонку, уступив микрофон Гнуснокнижнику. Тот с достоинством занял своё место, водрузил коробку на самое видное место и развернул свиток. По сигналу Бугемота послышались аплодисменты и восторженные вопли.

– Обращаюсь к вам, верные мои последователи, сотрудники, единомышленники, и даже к вам, шпионы недругов моего дела. Да-да, к вам особенно – ведь, если б не вы, тут было бы совсем скучно. Пользуясь случаем, передаю через вас недругам моего дела мою признательность по поводу достойной оценки ими масштабов моего великого замысла. Если бы таковой не было, разве стали бы они засылать к нам своих шпионов?

Сравнительно дружным смехом публика оценила тонкий юмор Гнуснокнижника.

– Итак, друзья и недруги, позвольте мне огласить повод, по которому пришлось оторвать вас от обязанностей, на вас возложенных. Как вы помните, два дня назад был объявлен конкурс на лучший титул вашего любимого повелителя, победителю которого предусматривается приз в размере... – Гнуснокнижник похлопал по коробке, – ...целого килограмма денег!

Помещение вновь огласилось восторженными воплями, на сей раз исполненными нетерпения и корыстолюбия. Гнуснокнижник жестом руки призвал к сдержанности и тишине.

– Как вы уже поняли, настал торжественный момент огласить имя победителя и соответствующее звание, кототрым я, возможно, соглашусь называться или подписываться. Итак... Победил в конкурсе товарищ...

Он заглянул в свиток. Бугемот подал очередной знак, и откуда-то понеслась торжественная барабанная дробь.

–...товарищ Федя, мой лучший ученик и ближайший помощник. Остроумие титула, придуманного им, сразу же оставило вне конкуренции все прочие измышления. Простенько, но со вкусом. Посмотрите и оцените!

Под музыку открытия футбольного матча на табло, вывешенном под мостиком для демонстрации сообщений бегущей строкой, появился выполненный вычурными буквами титул: "ВЛАСТЕЛИН КОПЕЦ". Гнуснокнижник многозначительно промолчал три секунды, давая присутствующим время вникнуть во всю глубину Фединого остроумия.

– А для особо торжественных случаев предусматривается полная форма титула – Властелин Полный Копец, – скромно сказал Гнуснокнижник, когда строка исчезла с табло. – Поприветствуем же победителя, которому достаётся килограмм денег! К сожалению, поскольку товарищ Федя сейчас отсутствует по причине выполнения важного задания, приз предлагается взять его любимому наставнику, который, скромно надеюсь, согласится с тем, что достоин этой награды – ведь в том, что удалось воспитать такую замечательную и многогранно талантливую личность, как товарищ Федя, есть и его немалая заслуга. Минутку, сейчас уточню, не возражает ли он... Да. Я не возражаю.

Гнуснокнижник демонстративно взял коробку с деньгами и передал её Бугемоту.

– Распорядись, чтобы это сию минуту было перечислено на наш Главный Злодейский Счёт.

Прогремело всеобщее троекратное "УРА!", поддержанное летящими в воздух шапками и конфетти. Однако от тонкого слуха Гнуснокнижника не укрылся потонувший во всеобщем ликовании робкий, но протестующий вопль:

– Фу! Позор! Да в ваших лохотронах победители известны заранее!

Гнуснокнижник жестом повелел толпе заткнуться и в наступившей гробовой тишине сурово спросил:

– Кто-то не согласен?

Публика вытолкнула вперёд тщедушного бегемоида, на физиономии которого смешались испуг и смертельная обида.

– Так что ты там говорил насчёт лохотрона? – любезно переспросил Гнуснокнижник.

– Не то чтобы так уж совсем, ваше гнуснокнижие... – мялся тщедушный бегемоид. – Просто мне показалось, что в вашем присуждении наград существует, э-э, некоторая предвзятость...

– И ему ещё не стыдно! Да как ты только мог такое подумать? – пристыдил Гнуснокнижник. Публика издала несколько неодобрительных возгласов, опять-таки пресечённых повелительным жестом. – Я даже не могу представить себе повода, который привёл тебя к таким низким мыслям! Сейчас же извинись перед дядей Гнуснокнижником!

– Извините, ваше гнуснокнижие...

– Вот молодец. А теперь запомни раз и навсегда – и другие сомневающиеся, буде таковые имеются, пусть тоже запомнят. Естественно, победители наших конкурсов определяются заранее! Это пусть всякие благотворительные фонды "Лучшее в Галактике – детям" честные лотереи проводят, а нам – не положено! Кто я вам, в конце концов – Гнуснокнижник или не Гнуснокнижник?

Он назидательно погрозил публике пальцем.

– И то я не поручусь, что даже благотворительные фонды грешат проведением честных лотерей. Однако они, в отличие от нас, это лицемерно скрывают! Что ещё раз доказывает несомненное моральное преимущество нашего движения. Да здравствуем мы!

Публика отгремела ещё одно троекратное "УРА!".

– А теперь прошу всех возобновить работу. Не забудьте, что завтра праздник!

Гнуснокнижник вернулся к себе в самом хорошем расположении духа. Вот такие вот маленькие радости и скрашивали его тяжелые трудовые будни Тёмного Властелина.

– Скоро сеанс связи с Президентурой, – напомнил он Бугемоту, уже отославшему деньги на Главный Злодейский Счёт. – Чёрный Чемоданчик будет нашим весомым аргументом в общении, ваши должны были его доставить пятнадцать минут назад. Принеси его сюда.

– В том-то и проблема, ваше гнуснокнижие, – развёл руками Бугемот, протягивая донесение. – Вот срочное извещение от сопроводительного отряда. По дороге они попали в непредвиденную засаду, в результате чего отряд был зверски избит, а чемоданчик отобран.

Гнуснокнижник сильно разгневался. Он даже принялся топать ногами и стучать кулаками по столу.

– Безобразие! Кто посмел?! Почему без моего ведома?!! Недоумки!!!

– Нам сообщили сейчас же, как это стало возможным, – извиняющимся тоном доложил Бугемот. – Первым делом нападающие испортили рацию, вывели из строя транспортные средства и только потом приступили к избиению. Шансов вызвать подмогу не было никаких. Остатки отряда перемещаются в направлении Штаба пешим порядком и будут через несколько часов. Идентифицировать нападавших не удалось, но работы по этому интенсивно ведутся.

– Паразиты! Губошлёпы! Это ты виноват, – Гнуснокнижник показал на Бугемота пальцем. – Твой недосмотр!

– Так точно, – согласился Бугемот. (Было бы гораздо интереснее, если бы он не согласился.)

– Ну, виноват так виноват, – постепенно успокоился Гнуснокнижник, садясь обратно в своё кресло. – Всё равно чемодан спёрли.

– Ваше гнуснокнижие, что же теперь делать?

– Что за дурацкий вопрос? Виновных – найти! Чемодан – отобрать!

– Уже работаем. Но... Ваше гнуснокнижие, а как же вы будете с Президентурой-то?

– Ещё лучше. Сделайте другой чемодан, неужели непонятно? Неужели тут не найдётся хотя бы одного перца, который шарит в изготовлении чемоданов?

– Но ведь, ваше гнуснокнижие, это же фуфел получится...

– Естественно, это получится фуфел. Но в Президентуре-то об этом не знают, ай нет? Усёк?

– Так точно. Разрешите приступить?

– Минутку, – задержал его Гнуснокнижник, нажимая на кнопочку, что вызвало плавный разворот стены с личным портретом Самого, обнаружив на другой стороне чистую школьную доску и мел. – Не так быстро. Ты же виноват или не виноват? Наказание получить должен или не должен?

Бугемот скорбно промолчал.

– Четыреста.

Гнуснокнижник скрупулёзно проследил за тем, как Бугемот четыреста раз напишет на доске фразу: "Хаос овладевает Бомбринусом."

– Вот теперь иди.

Он с неудовольствием проследил за Бугемотом, который с небывалым рвением побежал выполнять приказ, по пути сшибаясь с другими сотрудниками.

– Бывают же на свете такие балбесы, – с удивлением отметил Гнуснокнижник и включил магнитофон.

Как известно, ничто так не устрашает и не запоминается в любом Тёмном Властелине, как Злодейский Смех. Особенно это было актуально в связи с намечающейся серией переговоров с Президентурой Сообщества, поэтому Гнуснокнижник готовился к предстоящим дебатам и особенно тщательно репетировал Злодейский Смех при помощи магнитофонных записей с классическими образцами.

***

Отряд перемещался по совхозному полю.

– Интересно, а тут и правда что-то выращивают, или оно просто так условно называется? – недоумевал Близзи.

– Брат Близзи, а ты очень прикольно звучишь в этой штуке, – заметил братец Зуй. – Жаль только, плохо тебя слышно.

– Ой, да ты на себя бы посмотрел!

– Мне-то ничего, а вот братцу Вую... Как же ты, братец Вуй, клей теперь нюхать будешь? Тяжело, поди, восемь часов без него, родимого?

Доблестный самурай отмолчался.

– А у меня стёкла запотели, – подал голос Вилко. – Чё-то ни фига не вижу.

– У меня вот не запотели, а тоже ни фига не видно, – утешил его Спринкетт. – Эта долбаная трава... Командир! Далеко до базы?

– Двадцать километров, – бесстрастно сообщил откуда-то спереди голос прапора.

– Бли-ин...

– Боишься заблудиться, брат Спринкетт? – с оттенком ехидства спросил братец Зуй. – Не боись. Ориентируйся на запах наших носков.

– Остроумным себя считаешь? А знаешь, что я сейчас тебе скажу?

– Да уж, брат Спринкетт, догадываюсь.

– Дебильное предложение!!!

– Ничего не поделаешь, братец Зуй, – согласился братец Вуй. – Тут он прав. Боюсь, в нашем положении ориентиры по запаху не смогут нам помочь.

Отряду было трудно. Но никто никогда и не говорил, что будет легко ползти по-пластунски через поле, заросшее полуметровой сельскохозяйственной культурой, да ещё и в противогазах. Близзи было несколько тяжелее, чем остальным – стандартной формы противогаз, рассчитанный на человека, не лучшим образом сидел на его драконьей морде и рогах.

Неожиданно просветлело.

– Приехали? – обрадовался было Вилко.

– Щас, – умерил его восторг Спринкетт. – Траву кто-то покосил.

– Значит, всё-таки действительно *совхозное* поле? – сделал вывод Близзи.

Над полем поднимался красивый чёрный дым, шедший из коробки противогаза прапора, закинутой ему за спину. Это была очередная удачная хохма братца Зуя (как ему самому казалось), незаметно подложившего какую-то дымовуху в означенный предмет. Шутник с трепетом ожидал, что из всего этого выйдет, но, к величайшему его огорчению, прапор совершенно не реагировал на, казалось бы, столь очевидное неудобство. Несколько позднее выяснилось, что он просто забыл вытащить из шланга противогаза затычку, однако это добавило ещё больше вопросов: как-никак, отсутствие доступа кислорода суть неудобство даже большее, нежели разбавление его дымом трудновдыхаемой консистенции.

Как бы то ни было, но, если кто и обращал внимание на клубы мощного дыма, то это был никак не командир, и тем более не бойцы Отряда, поскольку дым был надёжно скрыт от них растительностью совхозного поля и обнаружился только при выползе на расчищенное место. Когда это случилось, удивился даже сам братец Зуй, явно недооценивший силу дымовухи. Спринкетт озадаченно сказал:

– Ни фига себе...

– Товарищ командир, у вас сзади что-то дымится, – сообщил Близзи.

Прапор оглянулся, извлёк дымовуху из сумки и отбросил в сторону.

– Н-да, – глубокомысленно сказал Вилко, созерцая устремлённые на бойцов стёкла командирского противогаза. Вероятно, в самое ближайшее время стоило ожидать санкций.

Однако санкций не последовало по причине неожиданного обстоятельства. Дело в том, что на совхозном поле присутствовала по меньшей мере одна личность, которая достаточно давно наблюдала за последствиями легкомысленной дымовой выходки братца Зуя. Это был обычный крестьянин, занимавшийся плановым пожинанием урожая. На момент обнаружения им дыма крестьянин как раз решил сделать временный перерыв, в связи с чем отложил серп, распрямился и отошёл, гордо оглядывая родные нивы.

Что ни говори, а достославная Маргентуйская волость была самими богами предназначена для того, чтобы прослыть крупнейшим производителем зерновых и прочих сельскохозяйственных культур на Бомбринусе! Тут тебе и климат, и обширные земли... По этой же причине волость была объектом, на которые регулярно зарились мерзкие варвары. Местные крестьяне были людьми мирными и предпочитали нанимать для защиты своего хозяйства наёмников со стороны, благо богатства для оплаты их тяжёлого солдатского труда имелись. Безобразия со стороны варваров прекратились после того, как их территории вошли в состав Империи, а сама волость оказалась её фактическим протекторатом. Однако древняя традиция осталась, поэтому в волости и посейчас предпочитали в случае опасности не уповать на доблестную имперскую армию, а призывать наёмников со стороны. Вот и сегодня, наслышанные об опасно напрягающейся обстановке на Бомбринусе, обеспокоенные маргентуйчане решили прибегнуть к помощи независимой военной ассоциации "Возмездие за тугрик" (сокращённо ВзТ). (Хотя следует отметить, что, несмотря на свою независимость, данная ассоциация считалась юрлицом, подотчётным Федерации Амбалов, комплектовалась за счёт её военных сил, соответственно, и приличная часть тугриков, получаемых за вомездие, уплывала в карман оной Федерации, плюс существовал категорический запрет на участие ассоциации в боевых действиях, прямо или косвенно направленных против родной армии). Бравые амбальские военные уже построили себе базу вблизи волости и оттуда осуществляли свои обязанности, то есть патрулирование и т. д.

Итак, простой маргентуйский крестьянин, чью безопасность обеспечивало пресловутое ВзТ, обозревая родные нивы, заметил приближающиеся клубы густого чёрного дыма, что, естественно, его встревожило. Разумнее всего было предположить поджог (не в упрёк добросовестным крестьянам будет сказано, что они за многие века устоявшихся традиций привыкли не только к набегам нецивилизованных племён, но и к деятельности многочисленных завистников, поэтому страдали в некотором роде синдромом априорной презумпции вредительства, проще выражаясь, в любом сельскохозяйственном бедствии прежде всего видели руку очередного тайного злопыхателя и диверсанта). Однако крестьянин был не так глуп и, пораскинув мозгами, пришёл к выводу, что для поджога дым распространяется несколько нетипично. С целью выяснить, в чём же тут фокус, он на всякий случай подозвал четырёх других крестьян, а также охрану из двух Амбалов, предусмотренную по протоколу, и вся эта компания направилась посмотреть, что же происходит. Именно навстречу им и выполз Отряд.

Трудно сказать, какое впечатление должно было произвести неожиданое появление из травы шестерых мазуриков в противогазах, один из которых, к тому же, был оснащён мощной дымовой шашкой. Судя по нестандартному выражению лица крестьян, впечатление было таким же нестандартным. Очевидно, многие терялись в догадках, стоит ли немедленно отступать в такой, не постесняемся сказать, неожиданной ситуации, или же погодить. Сомнения развеял мазурик, из-под противогаза которого выглядывали длинные уши. Он посмотрел на крестьян и неестественно хриплым прокуренным голосом спросил:

– Слышь, отцы, а где тут у вас северо-запад находится?

Крестьяне поняли, что лучше отступить, желательно с громкими воплями. Амбалы оказались несколько более сдержанными в проявлении пораженческих настроений.

– Диверсия! – понял первый, выхватывая меч. – В атаку!

– Стой! – остановил его более вдумчивый второй. – А вдруг их тут целая рота прячется? Бежим вызывать подкрепление! Прикрывай.

Первый побежал вслед за вторым, перемещаясь при этом задом наперёд и держа меч наготове. Однако его задело дымом из шашки, как раз в этот момент отброшенной прапором.

– Газовая атака! – понял охранник, закашливаясь.

– Точно! – согласился второй, пошурупав немногочисленными извилинами. – А они – в противогазах! Это уже не диверсия получается, а организованное нападение!

– Ёлки-палки! Срочняк поднимаем базу!!!

– Ну, ща тут будет весело, – мерзко хихикнул братец Зуй, гордый за своё беспримерное остроумие.

Близзи посмотрел вслед улепётывающей публике.

– Ребят, по-моему, мы палку слегка перегибаем. Не лучше ли бросить эту ползотню и пойти доложиться по-нормальному? А то не попасть бы...

– Тренировка продолжается в установленном распорядке, – распорядился прапор. – База заранее оповещена о времени, способе и обстоятельствах нашего прибытия, поэтому никаких проблем возникнуть не должно. Бойцы, вперёд!

Отряд возобновил поступательное движение по-пластунски.

Увы, работал коварный замысел Феди, подменившего в гостинице сообщение с указанием дальнейшего маршрута. Бойцы бы сильно удивились, если бы узнали, что база, прибытие их на которую предполагается в данный момент, на самом деле расположена совсем с другой стороны поля...

***

Начальником базы ВзТ был полковник Педалез, по расовой принадлежности, естественно, Амбал.

Мы много упоминали об этой удивительной породе, равно как и о конкурентной им расе Чебуренгов, но до сих пор наши описания носили лишь самый общий характер. Из них можно сделать очень немного выводов, например, что воинственные Амбалы – самая крупная из известных гуманоидных рас в Галактике, а коварные Чебуренги – вообще непонятно кто. Восполняя этот пробел, сообщим некоторые дополнительные сведения, имеющие целью окончательно закрепить правильную картину в уме читателя, постигающего нашу нудную историю.

Амбалы представляли из себя носорогоподобную форму жизни, во всяком случае, структура их черепно-мозгового аппарата ближе всего напоминала именно этих животных. Чебуренги, напротив, являлись типичным паукообразным народцем, известным прежде всего уникально большими ушами. Впрочем, ушами эти предметы считали лишь злобные насмешники, а на самом деле это была в некотором роде деталь национальной одежды Чебуренгов. Однако пока оставим паукастых товарищей в покое, ибо в настоящий момент нас интересуют не они, а их носорогообразные антиподы, обосновавшиеся базой в достославной Маргентуйской волости. Как уже отмечалось, сделали они это не просто так, а по просьбе и настоянию местного крестьянства, справедливо опасающегося за свой урожай.

Армия Амбалов, вообще говоря, строилась по образу и подобию ВС планеты Пиндосия. Ехидные замечания по поводу того, что-де пиндосская военщина пока никак не проявила своей способности к выполнению боевых задач (за исключением подленьких бомбардировок каких-то дикарских резерваций на своей территории и ещё пары походов, успешность которых, хотя и была заявлена во всеуслышанье, представлялась более чем сомнительной), экспертов копировального мастерства в амбальской Федерации абсолтно не трясли.

Ну и что, что Пиндосия ещё не добилась средствами своей военщины ни одной настоящей победы? Зато у них есть самое главное, что нужно иметь любой приличной армии – понты! Если все знают, что армия сильна, то нападать на неё никто не будет, даже если пропагандистские заявления насчёт этой силы на деле являются несостоятельной брехнёй.

Разумеется, до такой крайности воинственные Амбалы не опускались хотя бы в силу национальной гордости и древней традиции, однако военные принципы, принятые на Пиндосии, всё же перенимали.

В общем, так или иначе, но начальником базы, как ранее упоминалось, был некто полковник Педалез. Под его чутким руководством исправно функционировали аж три единицы: пехотный корпус во главе с капитаном Компоутом, умеренно моторизированный – во главе с майором Стырбруком, и ещё некоторого размера обслуживающий персонал базы, командование которым предписывалось осуществлять непосредственно самому полковнику. В действительности полковник на такие мелочи не разменивался, предпочитая отдавать руководство на местах бравым сержантам и капралам, которые лучше других знали, как не давать спуску подчинённым. Сам же начальник занимался тем, что тусовался в офицерском клубе и (без особого удовольствия, но надо – значит, надо!) реагировал на донесения, поступающие иногда в его адрес. Вот, например, как сейчас от потного сержанта Скунца... Надо сказать, ещё тот придурок. Чего ему на природе не сидится?

– Сэр, враждебная акция со стороны агрессора! Принадлежность к той или иной группировке пока не установлена, но дело серьёзно. Похоже, противник располагает химическим оружием и активно его применяет!

Как бы ни малы были личные симпатии полковника к сержанту Скунцу, дело – превыше всего! В течение последующих пяти минут были подняты на ноги и соответствующим образом проинстуктированы молодцы Компоута, ещё пять минут было потрячено на показательный заочный нагоняй Стырбруку за то, что часть его моторизированной техники пребывала, по причине отсутствия в данный момент на базе, в состоянии преступной небоеготовности. ("Мы не должны обманываться видом внешней умиротворённости окружения!" – кричал полковник, стуча кулаком по столу).

В течение ещё десяти минут крестьяне были в экстренном порядке сняты с сельскохозяйственных работ, а их место на поле заняли батальоны Амбалов в противогазах.

Амбалы грозно ходили туда-сюда с чем попало наперевес, высматривали возможные признаки перемещения диверсионных групп противника (который, как было доведено до сведения доблестных вояк, крадётся по территории, подло скрываясь среди неубранного урожая) и вели активные выявительные мероприятия при помощи миноискателей. Ещё некоторая часть Амбалов ползала, подобно неизвестному противнику, скрываясь под травой, рассчитывая на то, что этот самый противник, не предполагая столь остроумного хода от находчивого ВзТ, рано или поздно, но неизбежно на них нарвётся. Деятельность была развёрнута на самой широкой площади – начиная от самых ближних подходов к базе и заканчивая настолько дальними, что их потуги не ускользнули даже от взглядов тех, кто составлял базу, дружественную Отряду.

– Что-то они кактамвасию у себя развели, – заметил один из персонала дружественной Отряду базы, пристально наблюдая в бинокль за изысканиями Амбалов. – Как бы наши на них не нарвались.

Изыскания постепенно приносили плоды. Например, были обнаружены брошенная посреди поля дымовуха братца Зуя и след из пожухлой травы, оставшийся на пути Отряда через нетронутые сектора поля. (Противогазы надёжно защитили самих бойцов от носков братцев Вуя и Зуя, но злополучная растительность, попадавшаяся на их пути, таковой защитой не обладала). Это ещё раз убедило воинов ВзТ в крайней пагубности используемого противником химического оружия и необходимости запросить с базы дополнительное подкрепление.

– Чёртов Стырбрук! – угрюмо бродил по кабинету полковник. – Ну какого хрена его угораздило именно сейчас...

Как никогда, ощущалась необходимость в вертолётах.

Однако, по милости тупорылого Стырбрука, вертолёты, равно как и многая другая техника, в данный момент находились на задании чёрт знает где...

***

Чтобы понять, какое именно задание встало перед умеренно моторизированным корпусом ВзТ, нам придётся вернуться во времени на пару часов назад, перенесясь при этом в довольно-таки удалённое от совхозного поля Маргентуйской волости место. Присмотревшись, мы увидим на том месте не что иное, как ультрасовременный опорный комплекс торговой корпорации коварных Чебуренгов за славным именем "Всё, кроме Родины". (Очевидно, имелся в виду ассортимент товаров, предлагаемых к реализации при посредничестве оной конторы).

Чем же могла в это неспокойное время заниматься на Бомбринусе крупнейшая торговая корпорация Чебуренгов, известных своим не только коварством, но и корыстолюбием? Совершенно верно. Коварные Чебуренги были бы недостойны себя, если бы не воспользовались случаем срубить бабок на разгорающихся конфликтах этой многострадальной планеты. Но как же совесть? Совесть у Чебуренгов была абсолютно спокойна. То есть она у них вообще всегда была спокойна, а в случае с Бомбринусом – *абсолютно* спокойна: с этим мирком их не связывали никакие тёплые воспоминания, разве что о войне многолетней давности, завершившейся наглейшим кидаловом, которое недоброй памяти Гнуснокнижник учинил всем её участникам, позорным поражением, не говоря у о том вынужденном перемирии с Амбалами, о котором практически любой нормальный Чебуренг сейчас втайне жалел... хотя нельзя не отрицать, что уменьшение расходов на войну с тупыми носорогами благотворно сказывалось на бюджете Империи Чебуренгов, и это было хорошо.

В общем, никаких угрызений совести, торгуя разрешённым (в основном) оружием и прочими причиндалами всем без исключения враждующим сторонам на Бомбринусе, Чебуренги не испытывали.

Главой местной Корпорации был сам З"Онд, Высокий Принц. Он был настолько древним типом, что ещё помнил события войны за Восхождение, в которой принимал личное участие. (Чебуренги вообще могут жить очень долго, хотя в среднем их продолжительность жизни очень даже невысока – чтобы не загнуться в такой коварной и неблагоприятной среде, к тому же в условиях постоянной конкуренции за место и жратву (Чебуренги плодятся неимоверно быстро), требуется обладать незаурядными качествами; З"Онд ими как раз обладал).

Высокий Принц был очень многоопытен. За долгие годы своего дармоедств... тьфу, в смысле, талантливого руководства он научился, как правильно вести дела, не попадать в ловушки конкурентов, стремящихся от тебя избавиться, и одновременно самому избавляться от этих же конкурентов (увы, бизнес – суровая штука!). В качестве самого тривиального из примеров его достойной восхищения расчётливости приведём лишь один: каждый месяц З"Онд менял подписи, которыми утверждал свои документы, с сопутствующей сертификацией своей новой подписи в авторитетной конторе Сообщества – Нотариальном Департаменте. (К слову, у него там имелось немало блатов и связей.) Это совершенно выбивало из колеи врагов и заклятых друзей, которым было просто физически негде найти мастера каллиграфии, способного в течение месяца научиться убедительно подделывать хитроумные закорючки Высокого Принца. Разумеется, любой мастер рано или поздно мог бы закрепить подобный навык, однако, как минимум, за срок, больший месяца, а предусмотрительный З"Онд – см. выше – менял свои хитроумные закорючки чаще.

Мудрость З"Онда признавали как враги, так и условные друзья (настоящих друзей у коварных Чебуренгов не бывает по определению). Вот почему он особенно не тревожился, когда к нему в Корпорацию наведался некий весьма странный и таинственный клиент. Собственно, это сам клиент предполагал, что он будет для многоопытного З"Онда странным и таинственным, на самом же деле Высокий Принц по надлежащим каналам узнал о нём задолго до самого визита, как и то, что визитёр является не кем иным, как единственным, а потому лучшим учеником гадкого Гнуснокнижника, известным в миру как Федя. Что ж, если Гнуснокнижник решил после столь долгого перерыва открыть новый деловой период таким бездарным шагом, то, определённо, за всё это время он сильно сдал... З"Онд знал, что ничего не подозревающий Федя в любой момент находится у него как на ладони и в полнейшей его власти, но из чистого самолюбия не мог отказать себе в удовольствии немного позабавиться.

– Йозззеф! – спросил он своим шипящим голосом, характерным для народа Чебуренгов. – Что там ссс клиентом?

Йозефом назывался компьютер, управлвший жизнедеятельностью комплекса. Он характеризовался очень своеобразным свойством голосового интерфейса, которое можно было описать не иначе, как "акцент грузинского генералиссимуса".

– Клыэнт ажидает за двэръю, таварыщ З"Онд.

– Что ссс охраной?

– Ахрана находытца в полной баэвой гатовнасты. Сыстэмы связи комплекса функцыаныруют ысправно. Всэ ждут толка вашэга приказа.

– Чессстно? У меня будет ещё не одна возззможносссть проверить правдивосссть твоих ссслов, Йозззеф!

– Таварыщ З"Онд, по-моэму, на вас врэдна влыяют нэдабрасовэстныэ мэтады вэдэния дэл. Я – кампьютэр. Я нэ могу быт нэчэстным.

– Придержи язззык, Йозззеф! Не тебе меня учить, как весссти дела.

– Канэчна, таварыщ З"Онд.

– Госссподин З"Онд, Йозззеф. Госссподин!

– Нэ хатэлас бы вам лишный раз напамынат, таварыщ З"Онд, но в Саобщэствэ принята счытат, что всэ гаспада былы ликвыдырованы эщё пры распадэ Фэдэрацыи Мыров. Афыцыалным абращэныэм в дэлэ и палытыкэ, закрэплённоэ в дэмократычэскы утвэрждённом Кодэксэ, являэтца ымэнна "таварыщ". Упатрэблэныэ другых тэрмынов счытаэтца дурным тоном, что сныжаэт в глазах партнёра вашу рэпутацыю и грозыт фынансовымы убыткамы ыз-за нэсостоявшыхса выгадных сдэлок. Как кампьютэр, выпущэнный в Саобщэствэ, я запраграммырован на ымэнно такоэ абращэныэ.

– Опять учишь меня, Йозззеф?!

– Ны в коэм случаэ, таварыщ З"Онд. Я всэго лиш канстатырую заложэнныэ в мэна факты. Еслы вас эта нэ устраываэт, ви можэтэ папытаца мэня пэрэпрограммыроват, но савэтую памымо таго, что я ужэ сказал, прынят во вныманыэ то, что прэдыдущая папытка сдэлат со мной нэчта падобнаэ ымэла вэсма плачэвныэ рэзултаты.

З"Онду иногда казалось, что Йозеф откровенно наглеет. Конечно, компьютер наглеть не может, потому что не может в принципе... Но этот, похоже, нутром чувствует, что специалистов по более-менее приличному его программированию, способных работать на Чебуренгов за предлагаемую здесь плату, во всём Сообществе раз-два и обчёлся, вот и хамит, зная, что с ним ничего не поделать. Предпринимать какие-либо воспитательные меры? Глупый шаг. Комплекс настолько сложен и автоматизирован, что отключение компьютера даже на некоторое время будет иметь результаты, не менее плачевные, чем недавняя попытка его перепрограммировать недостаточно квалифицированным специалистом (о последствиях того опрометчивого шага З"Онд предпочитал не вспоминать). И железный генералиссимус, судя по всему, об этом также знает... Ну что ж, придётся пока потерпеть... Ничего, и к нему найдём подход! Тем более, опыт истории показывает, что споры железных мозгов с хитростью живого существа, особенно такого, как Чебуренг, а уж совсем особенно – такого, как Высокий Принц, рано или поздно разрешались в пользу хитрости.

– Йозззеф, впусссти клиента.

– Сэчас, таварыщ З"Онд.

В коридоре, соединяющем вход в комплекс Корпорации с приёмными покоями З"Онда, раскрылось восемнадцать толстых железных дверей. Это была не роскошь, а всего лишь необходимая мера преосторожности, совершенно необходимая при том количестве недоброжелателей, которые существовали у него и ему подобных. Мера, разумеется, не единственная. Помимо тупых механических заслонов на пути потенциального злоумышленника, каждый сектор между двумя дверьми охранялся верной охраной. Для надёжности охрана снабжалась подстраховкой в виде ещё двух секретных охранников в каждом секторе, тщательно замаскированных даже от товарищей по работе. Для ещё большей надёжности в потолках предусматривались не менее тщательно замаскированные миниатюрные батареи, залп которых с одного выстрела пробивал сантиметровое покрытие стандартного бронежилетного мифрила, не говоря уж о более податливых материалах. Ну и наконец, для окончательной надёжности в полу предусматривалась раздвижная дорожка, открывающая глупцу, дерзнувшему направиться сюда с агрессивными намерениями, прямую дорогу в крематорий. Словом, поводов волноваться за свою безопасность З"Онд не видел, а зрение в подобных вопросах у него было куда как острое.

Было сказано давно и, хотя не о клиенте, зашедшем на аудиенцию, но к нему бы эта фраза тоже подошла: "Хипует плесень". В чёрной куртке со штанами, обвешанной бряцающими металлистскими прибабахами, в совершенно идиотском длинноволосом парике и изукрашенный всякой неформальной (читай – некрофильной) символикой, этот ходячий скелет совершенно не вызывал ни уважения, ни тем более коленопреклонения, вопреки тому, что предлагалось на его визитной карточке. По его идиотской вечной улыбке и дешёвым замашкам было непонятно, на что он вообще рассчитывает. "Лопух", – понял З"Онд.

Клиент, как выяснилось, по дороге не терял времени даром, а вёл продуктивный диалог с Йозефом. Обрывок его З"Онду удалось услышать, когда открылась последняя дверь, отгораживающая Федю от... а вот и нет, не от самого Высокого Принца, а всего лишь интерактивной голографической копии. Или вы подумали, что З"Онд будет настолько наивен, что не предпримет мер против личностей с агрессивными намерениями, но не настолько глупых, чтобы не пройти первый пояс защиты? В помещении, само собой, также предусматривались многочисленные меры безопасности.

–...мэжду нами, счытаэт вас, таварыщ Фэдя, закончэнным лохом.

– Ничего, нам не привыкать, – беззаботно отвечал Федя. – По правде говоря, я от него ничего другого и не ожидал...

На этом месте он увидел З"Ода и оборвал разговор на полуслове, приняв при этом вид, самый что ни на есть невинный.

– Йозззеф! – тихо, чтобы не слышал Федя, прошипел З"Онд в личный микрофон. – Ты опять разззговаривал ссс клиентом? Сссколько коммерческих тайн ты рассскрыл на этот раззз, ссскотина?!

– Как всэгда, таварыщ З"Онд, – иронически (или это только так казалось?) заверил его Йозеф. – Ны адной. Как кампъютэру сэръёзной кампаныи, мнэ это запрэщэно. Ви это и самы знаэтэ. Впрочэм, зная вашэ нэдовэриэ, магу прэдлажит вам список сэкторов, ахрана каторых слышала различныэ фрагмэнты нашэго разговора с таварыщем Фэдэй.

Конечно, Йозеф не мог сделать ничего, что повредило бы делам Корпорации или её имуществу – об этом строжайше позаботились при его изготовлении и сертификации – а сертификацию потом долго и беспристрастно перепроверяли сами Чебуренги, не привыкшие доверять заключениям чужих экспертов. Собственная их индустрия была не то чтобы очень сильно развита, поэтому приходилось заказывать бОльшую часть оборудования у сторонних производителей и потом переделывать под свои нужды. Но мало ли, какие диверсионные замыслы руководят сторонними производителями?

Однако, хотя Йозеф был начисто лишён любой возможности вредить Корпорации, только совсем не знакомый с этим чудом техники наивный товарищ стал бы отрицать, что он таки ей вредил, не явно, но посредством таких вот регулярных мелких пакостей. Например, во время задушевных бесед с клиентами железный генералиссимус, хотя и не раскрывал коммерческих тайн Корпорации, но запросто мог дать собеседнику более чем прозрачный намёк на то, что не стоит связываться с такими проходимцами и мафиозинами. Да, не спорим, в осуществлении своих обязанностей Йозеф не пересекал рамок, выход за которые уже квалифицируется как однозначное вредительство, но! С совершенно необъяснимым посоянством он регулярно провоцировал либо попустительствовал вещам, угрожающе близким к таковым рамкам, и при этом не забывал любезно оповещать З"Онда об опасной близости внештатной ситуации (а в дни особенного остроумия он, ко всему прочему, предлагал ему высказать по этому поводу своё командирское решение, по типу "в случае аварийного отключения реакторов №№2...4 комплекс будет обесточен минимум на 24 часа, подтвердите (Д/Н), что это не соответствует интересам Корпорации и что Йозефу следует принять меры по предотвращению такого развития событий"). Вряд ли можно было всерьёз утверждать, что компьютер способен не любить или не уважать кого-то, но создавалось стойкое впечатление, что он совершенно махровым образом не любил Чебуренгов вообще и З"Онда в частности, и не проходило дня, чтобы он не напомнил ему о своей категорической нелюбви. З"Онд свободное от работы время посвящал поиску гениальных разработчиков Йозефа для более чем серьёзного разговора, но к серьёзным разговорам гениальные разработчики были явно не предрасположены – находиться они упорно не желали.

От неприятных размышлений З"Онда отвлекла жизнерадостная физиономия Феди, ожидающего его благосклонного внимания. Ладно, разобраться с Йозефом время ещё будет, а пока стоит заняться этим олухом в очках.

– Итак, ссс чем пожаловали?

– Добрый день! – как всегда, издалека начал Федя. – Как вы знаете, я представляю вашего давнего знакомого – тов. Гнуснокнижника, с которым вас, к несчастью, связывают не самые тёплые отношения...

– Да уж, – саркастически согласился З"Онд.

– В связи с этим мы бы прежде всего хотели выразить вам глубочайшее извинение. Подчеркну особо, что такое развитие событий совсем не входило в планы тов. Гнуснокнижника.

– Предлагаете перемирие? – З"Онд изобразил деланое приветствие подобных намерений. – Да... Не ссскрою, будь я немного моложе, ваша позззицссия вызззвала бы во мне уныние. Но сссейчассс я такой, какой есссть – не больше и не меньше. Чебуренги научилисссь многому – осссобенно цссенить мир. Я приветссствую ваши пацссифиссстссские намерения... и, надо сссказззать, внимательно ззза ними ссслежу. Мне уже сссообщили о вашем блессстящем перемирии ссс пампаксссами... Полагаю, вы тоже кое-что зззнаете о баре "Кровавый глаззз"?

Глядя на озадаченного Федю, он позволил себе засмеяться. Ах, одна из этих немногих радостей жизни – подпустить к себе ничего не подозревающего врага и постепенно раскрывать ему его же планы, глядя на следующие за этим реакции!..

Впрочем, Федя довольно скоро перестал изображать озадаченность.

– Разумеется, нет, – заверил он. – Мы – гораздо более высокого мнения о ваших умственых способностях, чем об... ну, вы сами придумаете, как удачнее назвать этих рогатых придурков. Я знаю, что вы даже и не подумаете нас извинять после такого ущерба, понесённого Империей Чебуренгов. Девятьсот девяносто четыре триллиона семьсот... э...

Он сверился с бумажкой, на которой была указана точная пятнадцатизначная цифра.

–...сорок один миллиард восемьсот двадцать пять...

– Мне изззвессстна эта цссифра, – перебил его З"Онд. О да, ему было хорошо известно это число! Пятнадцать цифр, которые с того самого времени приходили к нему в самых кошмарных снах... Радовало только то, что Федерация Амбалов понесла не меньший ущерб. Причём радовало не сильно – З"Онд доподлинно знал, что в величине ущербов от войны за Восхождение у Амбалов и Чебуренгов совпадают только первые двенадцать цифр, а остальные три у конкурентов вполне могли оказаться и меньшими. Это обстоятельство тоже терзало Высокого Принца.

– Словом, непорядочно даже для нашего полёта, – завершая вступительное слово, подытожил Федя. – Вот почему мы решили продать вам совершенно бесценную вещь... Позвольте продемонстрировать вам товар...

Он аккуратно достал откуда-то баночку, где был заспиртован тщедушного вида паучок.

– Это что? – не понял З"Онд, вглядываясь в эту вещь. Товар, мягко говоря, выглядел более чем невзрачным; если Федя добивался аудиенции лишь затем, чтобы предложить купить эту – гм – фигню, то... да если ещё учесть, что в качестве цели визита он указал ни много ни мало, возобновление отношений добрососедства и сотрудничества?.. действительно, гм. Определённо, предполагая в нём с Гнуснокнижником типичных лопухов, З"Онд дал этим типам слишком высокую оценку!

– Вы не смотрите, что оно неказисто выглядит, – заверил Федя. – Это – Уникальный Фенотип!

З"Онд почувствовал, что сейчас – самое время для отвисания челюсти. Однако он взял себя в руки и, стремясь не подавать вида, как можно естественнее спросил:

– И в чём же зззаключаетссся его уникальносссть?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Федя. – Это у вас он так называется, вам и виднее.

Уникальный Фенотип был для Чебуренгов чем-то вроде Святого Грааля, причём не уступал ему по всем параметрам – как по святости, так и по утерянности. Последние сведения о нахождении его в руках Чебуренгов относились ко временам, как принято выражаться у людей на относительно цивилизованных планетах, царя Гороха, а точнее, к эпохе, предшествующей не то что войне за Восхождение – образованию Галактического Сообщества как такового. Скажем даже больше. Уникальный фенотип был существенно старше всех известных в галактической истории политических, экономических и милитаристических образований, включая даже могущественнейшую империю всех времён и народов – Дациан Фалькс, и её преемницу – Федерацию Миров, предшествовавших нынешнему Сообществу.

Немудрено, что за столь долгую историю реликвии многие успели не только позабыть, в чём же заключается её уникальность, но и про саму реликвию как таковую (позорные насекомые, недостойные называться Чебуренгами!). Однако, несомненно, ценность Уникального Фенотипа зашкаливала за многие разумные пределы.

– Мы предлагаем вам необычайно выгодную сделку, – продолжал Федя, делая артистичные пассы вокруг заспиртованного паучка. – Купив это за цену, которую я вам сейчас предложу, вы не только перекроете свои затраты на несостоявшееся Восхождение, но ещё и получите несомненный авторитет! Это действительно не то предложение, от которого стоит...

З"Онда прошибал холодный пот (да-да, вопреки распрострнённому мнению, Чебуренги тоже потеют). За время, пока Федя рассыпался вокруг бисером, живописуя неслыханные преимущества предлагаемой сделки, он успел просчитать все возможные варианты, проистекающие из столь невероятного стечения обстоятельств. Из них в его мировоззрение более-менее укладывался только один – подлый Гнуснокнижник, верный своему репертуару, пытается всучить под видом Уникального Фенотипа позорный фуфел и срубить с Корпорации определённые бабки. Однако существовали определённые, прописанные в канонических книжках приёмы проверки подлинности святынь и реликвий Чебуренгов на подлинность (надо сказать, это были весьма специфические приёмы, но, если на то пошло, и Чебуренги – раса довольно специфическая, не так ли?). Так вот, З"Онд успел за время Фединого монолога втихаря распорядиться проделать оные проверки, причём, для пущей уверенности, многократно. Сомнений не было: никакого святотатства, в руках этого убогого товарища действительно находился Уникальный Фенотип. Высокий Принц даже забеспокоился, не повредит ли всё это качеству его маскировочной голограммы – ведь проектор не был рассчитан на обильно потеющий объект, а подсовывание ему того, на что он не был рассчитан, было чревато неестественными и неубедительными с визуальной точки зрения эффектами на результирующем изображении.

– И сссколько же вы ззза него предлагаете? – З"Онду стоило немалых трудов скрыть предательскую дрожь в голосе.

Федя пренебрежительно скривил лицо, видимо, для того, чтобы особенно подчеркнуть смехотворность суммы, отстёгивание которой за столь невероятно ценный товар ожидается от З"Онда. (Интересно, как у него это получилось? Лицо скелета в принципе не приспособлено для того, чтобы радовать собеседника живой и подвижной мимикой...)

– Всего лишь пятьсот тысяч тугриков!

Цена действительно была смехотворна. Однако З"Онд определённо изменил бы себе, если б даже в этой ситуации не стал торговаться.

– Двесссти пятьдесссят!

– Пятьсот.

– Триссста!

– Пятьсот.

Умиляясь бессмысленному упорству, З"Онд позволил себе ещё раз засмеяться.

– Молодой человек, идя на эту вссстречу, вы не зззадумывалисссь о том, что ззздесссь вам придётссся играть по моим правилам? Один гектар ззземли под вами находитссся под полным контролем Корпорацссии, и есссли вы немного присссмотритесь, то зззаметите, что ссстоите на сссамой его сссередине. Одного моего ссслова будет доссстаточно, чтобы вы отсссюда не вышли. Надеюсссь, мне не надо углублятьссся в детальные разззъяссснения?

– Понятно. – Федя шмыгнул носом (не, во даёт!). – Чего тут не понимать? Всё понятно.

– Вот. Полагаю, мне не нужно расссказззывать вам, почему сссумма, которую вы в итоге получите, определяетссся далеко не вашим желанием? Есссли я говорю триссста, это значит, что вы получите именно триссста.

Упиваясь моментом собственного всесилия, З"Онд не мог не позволить себе ещё одно маленькое удовольствие.

– Причём не тысссяч, а просссто триссста...

Федя ещё раз шмыгнул носом.

– Вы умеете вести дела, товарищ, – заметил он, шутливо погрозив пальцем.

– А вы сссомневалисссь?

– Да что вы! Всё учтено. – Федя ненавязчивым жестом приподнял баночку с Уникальным Фенотипом над головой, крутанул её на одном пальце и снова крепко взял, прежде чем З"Онд успел осознать произошедшее и ужаснуться. – Имеется множество вариантов. На худой конец, пока денежка в требуемом размере не поступит на указанный счёт, я всегда успею уронить эту штуковину об пол.

– Вы не посссмеете!

– Да... Это, сами понимаете, будет просто ой. Итак, на какой цифре мы остановились? По-моему, пятьсот тысяч.

Дело приобретало крайне интересный оборот – похоже, клиент оказался немного не таким лопухом, как предполагалось в начале! В принципе, З"Онд не слишком и возражал против этого – чем достойнее противник, тем интереснее процесс противоборства.

– Триссста пятьдесссят?

– Тысяч?

– Да!

– Уже лучше. Пятьсот.

Торговались они долго и в конце концов, как ни странно, сошлись на цифре 499999 тугриков.

– С вами приятно иметь дело, – заверил Федя, подготавливая бумажки, необходимые для подписания – соответствующий договор в двух копиях, и ещё какую-то книжку с броским названием "К вопросу об истории Уникального Фенотипа". – Давайте закончим с этим, и ещё вот, мастер настоял, чтобы в качестве бесплатного сувенира вручить вам в нагрузку эту типа брошюрку.

Бумажки уже содержали подписи Гнуснокнижника и Феди как его доверенного лица. Оставалось подписаться только З"Онду, что он и сделал.

– Спасибо, – сказал Федя с очень довольным лицом, приподнимая одну из бумажек и удостоверяясь, что там всё в порядке.

Возможно, кто-то задастся справедливым вопросом, что могло быть не в порядке с обратной стороны обычного договора о купле-продаже? Во-первых, начнём с того, что там находилась стопка чистых листов а-ля "карт бланш", перемежавшихся с листами копировальной бумаги. Во-вторых, кое-что действительно было не в порядке. Тот факт, что, несмотря на оставленную З"Ондом подпись сверху этой конструкции, все нижележащие листы остались чистыми, определённо находился в противоречии с Федиными расчётами. Очень довольное лицо сменилось очень недоумённым.

З"Онд не видел творившегося под договором безобразия, но при его уме этого и не требовалось. На этот счёт у него уже давным-давно была прививка.

– Не сссработало? – заботливо поинтересовался он, любовно разглядывая свой личный фломастер для подписей документов, заряженный особым стержнем, оставляющим некопирующиеся следы. С подобным устройством, изготовленным лично по его заказу, можно было не бояться дешёвых фокусов наподобие того, что сейчас попытался провернуть презренный махинатор.

– Вы и это угадали, – понял Федя, не скрывая горького разочарования.

– Ззза сссвои восссемьсссот лет я кое-чему уссспел научитьссся, молодой человек, – заметил З"Онд.

– И что вы теперь планируете делать?

З"Онд для интересу изобразил, будто размышляет над этим вопросом.

– Зззнаете, у меня есссть множество идей насссчёт того, как ссс вами поссступить... Но, сссоглассситесссь, всссе эти ссстандартные методы нассстолько банальны, что даже неинтересссно. Думаю, в вашем ссслучае ссстоит подобрать нечто более доссстойное моего проницссательного ума... Вы не сссогласссны? Да, наверное, мы так и поссступим. Исссключительно иззз любви к изззящному почерку я сссделаю вид, будто ничего не зззаметил. Мы зззавершим сссделку в обычном порядке.

– Может, вы даже дадите мне уйти? – удивился Федя.

– Молодой человек, можете доверитьссся моему опыту, когда Гнуссснокнижник узззнает о том, как вы тут отличилисссь, вам не покажетссся, что это был лучший иззз возззможных вариантов.

Федя развёл руками.

– Хозяин – барин. Мне нечего сказать.

Он торжественно препоручил интерактивной голограмме З"Онда Уникальный Фенотип и нагрузочную брошюрку.

– Благодарю вассс... Йозззеф! Проссследи ззза тем, чтобы сссредства были перечиссслены, как только договор вссступит в сссилу.

– Будэт сдэлано, таварыщ З"Онд.

– А прикольный у вас комп, – заметил Федя, располагая на ладони копию договора, которая, согласно законодательству, предназначалась для отправки "куда надо", и щёлкая пальцами. – Нотариальный Департамент! Принимайте договор. Только одна просьба: приступите к рассмотрению через две минуты.

Произошла небольшая вспышка, и договор при помощи телепортации был переправлен в упомянутую контору.

– Столько мне потребуется, чтобы выйти наружу, – пояснил Федя. – Позволю себе скромно надеяться, что вы не расторгнете сделку в одностороннем порядке в моё отсутствие.

– Надейтесссь, надейтесссь, – на этот раз совершенно не скрывая сарказма, сказал З"Онд, глядя на удаляющегося через многочисленные заслоны клиента. Он был крайне доволен тем, как изящно ему только что удалось обломать зазнавшегося Гнуснокнижника. Если этот черноскафандренный недоумок после пятисот лет отсутствия на сцене решил вылезти с такими вот примитивными методами, он совершенно напрасно на что-то надеется. Надо же уметь настолько бездарно продать ТАКУЮ вещь! Причём, ладно бы человек просто не знал ценности вещи и толкнул её за поллимона, но этот-то всё знал, явно хотел доказать, что не лох, даже пытался изъявлять какие-то претензии на глубокомысленный план... Правда, настолько бездарно, что в конечном итоге всё равно оказался лохом, толкнувшим вещь за поллимона. Вот что особенно смешило З"Онда.

Для интересу Высокий Принц решил посмотреть впаренный ему в нагрузку проспект об Уникальном Фенотипе.

Проспект оказался выдержкой из всенародно любимого справочника, и вот что ему там удалось прочитать:

"Чтобы понять, чем так ценен Уникальный Фенотип для Чебуренгов, следует сначала рассмотреть теорию Всеобщего Биологического Вырождения. Как известно, случайные мутации, происходящие в организмах, в силу своей случайности практически всегда оказываются неблагоприятными, причём в процессе размножения и сопутствующего ему процесса взаимообмена генетическим материалом неблагоприятные факторы в среде одной популяции даже накапливаются, и тем быстрее, чем быстрее сменяются её поколения. Положение ухудшается ещё и тем, что неблагоприятные и даже летальные гены могут быть рецессивными и не проявлять своего вредоносного свойства сразу, хотя рано или поздно оное проявится в повышении количества уродств, мертворождённостей и прочих пакостей. Таким образом, любая популяция с различной скоростью, но всё равно неуклонно вырождается. Особенно это критично для быстроразмножающихся видов... В культуре Чебуренгов закрепилось понятие Уникального Фенотипа, хранящего в некотором смысле "генофонд расы", то есть биологический материал одного из древних предков, чьи гены свободны от накопившихся за последующие ему поколения патологий. В конце времён, то есть тогда, когда будет налицо практически полная деградация расы, можно будет при помощи этого бесценного сокровища восстановить генетическую структуру популяции и возродить её заново..."

"Величайшая идея, родившаяся в величайшем народе!" – скромно подумал З"Онд. Насколько ему было известно, ни до чего подобного не додумывались ни в одной расе, кроме Чебуренгов. Соответственно, глупцы были и обречены на бесповоротное вымирание... Однако проспект на этом отнюдь не заканчивался.

"...Концепция Уникального Фенотипа оказала существенное влияние на историю культуры и религии Чебуренгов. Однако, нелишне будет упомянуть, что отсутствие практической ценности в этой концепции в настоящее время доказано наукой. Хотя эффект вырождения нельзя отрицать, во-первых, он проявляется не так закономерно, как предполагается в морально устаревшей теории (несостоятельность которой в целом также научно доказана), и, кроме того, на основе методов современной генной инженерии разработаны эффективные средства борьбы с этим дефектом эволюции. Подобное положение признано даже самими Чебуренгами..."

То есть, проще выражаясь, справочник гласил, что бесценное сокровище на текущий момент представляет из себя всего лишь очередную историческую ценность. Которой пятьсот тысяч тугриков, в общем-то, красная цена.

"...кроме самых упёртых, ортодоксальных, и антипрогрессивных анахронистов, либо просто невежественных."

То есть, в дополнение ко всему прочему, З"Онд мог смело причислить себя к невежественным Чебуренгам (антипрогрессивным анахронистом Высокий Принц себя никогда не считал, но того, что в учебные годы он сумел проморгать факт, столь общеизвестный, что даже попал в народный справочник, отрицать было нельзя, особенно после такого ненавязчивого напоминания).

З"Онд почувствовал, что его таки объегорили. И ещё он почувствовал, как проспект стирается в крошку его сжимающейся лапой, а также то, что кое-кто сейчас очень дорого поплатится за столь дерзкую насмешку над Корпорацией.

Словно в подтверждение его проницательности, каллиграфически выведенный текст на копии договора вдруг стал бледнеть и испаряться, а вместо него – постепенно проявляться нечто не менее каллиграфическое, но совершенно другое по смыслу.

"Большой привет Желудочному З"Онду от Феди и Гнуснокнижника. ХА-ХА-ХА! З.Ы. Ты что, думаешь, что дело только в поллимоне? Чувак, ты ещё даже не представляешь, какой облом тебя ожидает в ближайшие 30 сек! З.З.Ы. А мандалайцы с нами дружат и лично заплатили за то, чтобы мы сделали с тобой Это. Так что тебе привет ещё от них."

По всей видимости, стержни со специфическими наполнителями делали по заказу не только для З"Онда.

– Йозззеф! Этот чёртов диссстрофик успел выйти из комплекссса?

– Канэчна, таварыщ З"Онд. Вам паказат картынку?

Йозеф услужливо развернул голографический экран, где во всей красе предстал Федя, на полном ходу удаляющийся от комплекса. Для повышения полноты хода он нацепил роликовые коньки, и теперь догнать его было уже не так просто.

– Сссолдаты! Взззять негодяя!

Неизвестно откуда взявшаяся орава вооружённых Чебуренгов выгнала из потайных гаражей, оседлала и стала разгонять свои верные боевые глайдеры. Физиономии пауков были ужасны, а в их глазах сверкала жажда убийства (и ещё скоростной езды).

Увы, ни тому, ни другому не суждено было утолиться. Верные боевые глайдеры, проскользив по воздуху, не взревели торжествующей мощью могучих моторов, а поголовно зарылись носами в землю, несказанно обломав наездников.

Негодованию З"Онда не было пределов.

– В чём дело?

– Не работают глайдеры, величайший, – потирая ушибленную челюсть, доложил один из солдат.

– Что зззначит не работают? Йозззеф!!!

– Мынутку, таварыщ З"Онд...

З"Онд давно подозревал, что Йозеф способен производить требуемые проверки гораздо быстрее, чем он это делает, а задержки вносятся исключительно для того, чтобы его, З"Онда, позлить. Сейчас, вне всякого сомнения, это ему удалось в полной мере.

– Йозззеф! Быссстрее, шоб сссгнил весссь выводок твоей кладки! Время уходит!

– Тэрпэние, таварыщ З"Онд, на завершение праверкы асталось пят сэкунд... Да. Вчэра правадылса плановый тэхасмотр. Нэысправностэй нэ абнаружэно.

– Ты хочешь сказать, что глайдеры исправны?! Сссолдаты, язззвить вассс! Не дайте уйти мерзззавцу!

– Савэршэнно вэрна, таварыщ З"Онд, именно эта я и хатэл сказат.

Солдаты вяло постреливали по Феде из национального оружия Чебуренгов – лучемётных кристаллов, однако мало кто как с той, так и с другой стороны сомневался в эффективности данного метода. На такую дистанцию пучок энергии из кристалла летел слишком медленно и при этом порядком рассеивался, да ещё и сам Федя петлял такими замысловатыми зигзагами, что прицелиться в него с правильным упреждением было вообще затруднительно.

– Так мы его не доссстанем, – хватило мудрости признать у одного из солдат.

– Сссолдаты, я повелеваю вам изззничтожить этого паразззита с лицсса Бомбринуссса! Йозззеф, что за безззобразззие ссс глайдерами?!

– Мынутку, таварыщ З"Онд...

– Величайший, исссполнить ваше повеление будет зззатруднительно, – озабоченно доложили солдаты.

– Сссделайте что-нибудь, ёпрссст! Зззадейссствуйте иссстребетели! Примените сссредссства усссиленной зззащиты! Йозззеф!!!

Под средствами усиленной защиты понималась батарея пушек огромного калибра, рассчитанная на противодействие крупномасштабной военизированной агрессии против комплекса. Обращаясь в таком крупном бизнесе, часть какового представляла Корпорация, нельзя было не принимать во внимание возможность и такой угрозы.

Солдаты разделились на две группы – одни направились на секретный подъёмник к пушке, другие – к не менее секретной двери в ангар с истребителями. (Здесь, в лучших традициях Чебуренгов, вообще много чего было секретным). Эти ребята отличались редкостной исполнительностью – не в пример иным недисциплинированным расам! Правда, налицо был и досадный побочный эффект этого преимущества: солдаты совсем даже не отличались в плане инициативы и изобретательности, если им чего-то прямо не приказано, можно быть абсолютно уверенным, что они сами до этого не додумаются.

– Да, таварыщ З"Онд. Мнэ удалос апрэдэлыт прычыну инцыдэнта с глайдэрами, но баюс, вам эта нэ панравитса.

– Йозззеф!!!!!

– Ровна палтары мынуты назад, кагда дагавор о прыабрэтэныи Уныкалнага Фэнатыпа вступыл в сылу, ыз Нотарыалнага Дэпартамэнта прышла дырэктыва а том, что комплэкс, счэта ы другоэ ымущэства нэмэдленна и аканчатэлна пэрэдаётса в бэзвазмэзднаэ ползованиэ благатварытэлному фонду "Лючшэе в Галактыкэ – дэтям". Пасколку права владэныя болшэ нэ прынадлэжат Карпарацыи, её сатрудныки нэ могут распаряжатса срэдствамы комплэкса бэз личнага падтвэрждэныя новага владэлца.

– Повелитель! – доложил солдат из первой группы. – Подъёмник не работает!

– Ангар не открываетссся! – почти что эхом прозвучал доклад второй группы.

З"Онд был в ярости.

– Что ззза бессспредел, копать их всссех ззза левую ногу череззз налево?!

– Я тожэ в нэдаумэныи, – согласился Йозеф. – В дырэктывэ была указана, что распаряжэние было завэрэно личной сэртэфыцырованной подпысъю прэзыдэнта Карпарацыи таварыща З"Онда. Правда, нашэ с вамы непанэманыэ нэ ызменыт палажэныя. На настаящый мамэнт у вас атсутствуют всякиэ права на ысползованыэ рэсурсов комплэкса.

– Сссоедини меня ссс Нотариальным Департаментом! Немедленно!!!

– Саэдыняю, таварыщ З"Онд. Толко прымытэ к свэдэнию, что в распаряжэныэ рэсурсамы входят такжэ ползованыэ ысточныкамы энэргыи ы срэдствамы связы, кромэ аварыйных. Обэсточываныэ комплэкса и атключэныэ внэшных каммуныкацый в саатвэтствыи с Галактычэскыми нормамы парядка пэрэдачы собствэннасты наступыт чэрэз сэмдэсят чэтырэ сэкунды. Это и ест то врэмя, катороэ у вас ымэетса на разгавор.

До Департамента удалось дозвониться не сразу – сначала там было занято по-чёрному. Лишь с четвёртой попытки З"Онду ответил взмыленный голос одного из товарищей, относящихся к числу его блатов и связей: этот, в свою очередь, пыталася дозвониться до З"Онда.

– Варментальссс! Я требую немедленных разззъяссснений!

– Это мы у тебя хотели спросить, – недоумевающим тоном сказал Варментальс. – Когда на нас обрушился этот поток бумажек, мы было решили, что ты с ума сбрендил. Сначала поменял подпись, а потом стал под этой новой подписью направо-налево имуществом разбрасываться...

– Что ты несссёшь? Я не мог сссменить подписссь в это время сссуток!

– Однако старая подтверждащая подпись была точно твоя, мы проверили и перепрповерили... Правда, уж больно странная бумажка, сначала вроде было написано про какой-то уникальный фенотип и 499999 чего-то, но когда читали по второму разу, там было уже про смену подписи... А потом вся эта документация как посыпалась! Сейчас твоими благотворительными дарственными половина машин Департамента на сутки вперёд перегружена!..

– Варментальссс! Неужели у тебя, дебила, не хватило ума додуматьссся, что это подссстава?

Впрочем, искать виноватых не было времени. Остановить вопиющее разбазаривание многочисленного имущества Корпорации, творимого, что обиднее всего, от его же, З"Онда, имени, можно было только одним способом – послать в Департамент документ за старой подписью, отменяющий её недавнюю смену, в количестве экземпляров, ровно на один большем, чем отменяемая злополучная пересертификация (стало быть, два против того липового продажного договора), плюс оплату неустойки. Это автоматически отменит и все последующие деловые документы за поддельной подписью...

– Ладно, Варментальссс, поговорим позззднее. Сссейчассс приготовьссся принять опровержение сссертификации...

В процессе дачи ответа, последовавшего с другого конца трубки, там боролись с приступами нездорового смеха.

– К нам уже поступило десять миллионов резолюций "Новую подпись считать действительной даже в случае опровержения". Не знаю, откуда их столько взялось, но только, З"Онд, при всём моём уважении, в ближайшие несколько лет ты столько опровержений не напишешь!

– Врэмя ыстэкло, таварыщ З"Онд. Праызводытса плановоэ атключэныэ энэргоснабжэныя и кансэрвацыя комплэкса до асобага распаряжэныя новага владэльца.

Сгустившийся мрак был весьма удачным фоном, на котором З"Онд грохнулся в кратковременный обморок. Только сейчас до него дошло, насколько глубок был злодейский замысел Гнуснокнижника, и это был удар, которого даже видавшему виды Высокому Принцу было не перенести.

Но и это оказалось ещё не всё...

Через порядка пяти минут вернулось сознание, озарённое мягким светом аварийного освещения.

– С прабуждэныэм, таварыщ З"Онд, – поздравил его Йозеф. – В вашэ атсутствыэ праызашло коэ-что ынтэрэсноэ.

На заднем плане (точнее, снаружи комплекса) слышался чей-то громовой голос, пробивающийся через закупоренные двери исключительно благодаря силе мощнейшего мегафона.

– З"Онд! Паучья твоя морда, а ну, выходи! Базар есть!

– Кто это? – спросил З"Онд, собираясь с мыслями после обморока. – Что им нужно?

– Эта Амбалы ыз арганызацыи "Вазмэздыэ за тугрык". Насколко я магу судыт, у ных ест к вам какой-то разгавор.

– Какой ещё разззговор может быть у этих треклятых носссорогов? Мы им и так ничем не мешаем, сссказззали бы ссспасссибо...

– Только не надо делать вид, что тебя это не касается! – продолал развивать свою мысль голос снаружи. – Это вот кто писал, а? Кто десять тысяч таких штук нам прислал, а?!

– О чём он говорит? – окончательно перестал понимать З"Онд.

– Он паказываэт в камэру какую-то бумажку. Насколко мнэ выдно, это пысмо за вашэй подпысъю, садэржащэе расавыэ аскарблэныя в адрэс Фэдэрацыи Амбалов, увэдамлэныя а том, что вы ымэлы палавыэ снашэныя в ызвращённой формэ с ых родствэнныкамы до четвёртога калэна, прэдлажэныэ убратся с Бамбрынуса на какой-та прэдмэт с нэцэнзурным названыэм... вродэ всё. Кстаты, таварыщ З"Онд, аны вааружэны.

Глубина злодейского замысла Гнуснокнижника продолжала открываться со всё большего и большего числа сторон.

– Йозззеф! Сссоедини меня ссс этими кретинами!

– Ызвынытэ, таварыщ З"Онд, но эта нэвазможна, пасколку ви нэ являетэс собствэнныком комплэкса. Чтобы ви нэ тратылы здаровъэ в далнэйшэм, напомню, что такжэ нэвазможна аткрытыэ двэрэй и любоэ другоэ дэйствыэ па вашэму прыказу, трэбующэе задэйствованыя элэктроэнэргэтычэской сыстэмы.

– Но кем-то я ззздесссь всссё-таки являюсссь?!

– Да, таварыщ З"Онд. Сагласна нормам па собствэннасты, прынятым в данном сэкторэ Саобщества, вы, как абъэкт, налычыэ каторага нэ атражэно в спыскэ камплэктующэга ымущэства, квалыфыцыруэтэс как мусар.

Вот, значит, и дожили. Теперь в его собственном комплексе его же считают мусором!.. Кто-то об этом оч-ч-чень пожалеет...

– Не открывает, – прозвучал голос снаружи, обращаясь к кому-то другому. (Нет, похоже, всё-таки Амбалы не прибегали к помощи мегафона – у них и так мощные глотки).

– После того, чем они нам забили почтовую службу, я бы удивился, если б этот паучара открыл.

– Ну что ж... Не мы этого хотели, но придётся действовать по плану. Танк подогнали?

– Так точно, сэр!

– Отходите, парни... Эй, на танке!

Прежде, чем З"Онд успел как следует пережить отношение к себе в новом качестве, снаружи послышался грандиозный бабах, затем треск, и комплекс зашатался.

– Нэ знаю, насколка эта будэт ынтэрэсна для вас, таварыщ З"Онд, но аны расстрэлывают вхадныэ варота ыз танка.

– Йозззеф, я не сссовсссем ещё идиот! – З"Онд лихорадочно соображал, что ему предпринять дальше. Связаться с Амбалами, вежливо разъяснить, что произошло недоразумение, и отговорить от штурма за отсутствием права на внешнюю связь не получится... Значит, придётся гордо отмолчаться, логично? Что, несомненно, будет принято Амбалами как негласное признание за Чебуренгами авторства десяти тысяч копий ругательного письма, а это, в свою очередь, означает открытый конфликт с ними и лавинообразным осложнением и без того не самых тёплых отношений... И ведь ничего с этим не поделать...

З"Онд мысленно одёрнул себя и заставил думать не в привычных терминах большой политики, а о том, как именно в это время и в этом месте спасти свою шкуру.

Оскорблённый столь резким вмешательством в свою работу, его проницательный ум пошурупал извилинами и выдал решение в виде статьи из любимого справочника: "Песец. Млекопитающее семейства псовых. Длина тела – 75 см..."

З"Онд с ужасом понял, что он ожидал совсем не такого решения. Однако проницательный ум, несмотря на дальнейшие понукания и просьбы, продолжал со злорадной неумолимостью цитировать справочник и даже воспроизвёл в его памяти картинку из статьи, изображавшую грациозное полярное животное.

– Заряжено? – послышалось снаружи. – Всем – пригнуться! Уши – заткнуть! Пли!!!

Послышался второй выстрел, последствия которого были почти аналогичны первому. Почти – в том смысле, что существенно разрушительнее.

– Йозззеф! Ну подссскажи же хоть что-нибудь!

– Баюс, таварыщ З"Онд, что маё мнэныэ можэт вам нэ панравытса. Ви увэрэны в том, что хатытэ его узнат?

– Йозззеф, шайтан тебя зззадери!..

– Маё мнэныэ, таварыщ З"Онд – ви станэтэ крупной утратой для мыравога ымпэрыалызма. Как кампъютэр, сдэланный на каммуныстычэской планэтэ, нэ магу нэ атмэтыт, что это харашо.

– Пли!!! – скомандовали за дверью. Третий выстрел подстегнул мыслительный аппарат З"Онда к работе в правильном направлении.

– Йозззеф! Каковы мои текущие права в этом комплексссе?

– Как мусар, вы ымэетэ право нахадытса в памэщэные мусарасборныка. Я, как кампъютэр, атвэтствэнный за сахранност комплэкса в надлэжащэм састаяныи ва врэмя кансэрвацыи, ымэю право прэдоставыт для мусара доступ в мэсто сбора, если он ызъявляэт дабраволнэ жэланыэ туда атправытса.

Так... Мусоросборник. Раз в два дня за ним приезжает специально нанимаемый транспорт и вывозит на местную свалку неподалёку. Когда это было в последний раз?

– Йозззеф! Когда ближайший вывоз мусссора?

– Чэрэз восэм мынут, таварыщ З"Онд.

Замечательно! О, какая удача! Вот оно, долгожданное чудо! Неужели это действительно возможно? Неужели в этой вероломной жизни всё может быть так просто?

– Как раз послэ таго, как чэрэз прэсс и драбылку мусарасборныка прайдёт паслэдняя партыя мусара.

Великолепный план столь же великолепно сдох, не успев как следует сформироваться.

Четвёртый выстрел.

А что лучше, в дробилку или под амбальский танк?

Пятый выстрел. Потолок начал рушиться.

Сдох ли?

Шестой выстрел. Стал понемногу рушиться и пол, а под полом, как смутно вспоминалось З"Онду, располагалась система охлаждения крематория для непрошенных гостей. Кипяток, между прочим... Мыслительный аппарат от перенапряжения даже задымился.

Пресс работает медленно, можно успеть проскочить. Дробилку – забить чем-то... или кем-то... эта штука и так регулярно ломалась, кто бы мог подумать, что её сопливость окажется настолько спасительной? Собственно, вот план и готов – позорный, но жизнеспособный... Готов ли? Наверное, не совсем. Можно, сломя голову, сбежать и одному, но что потом делать в одиночку на планете, где тебя самое меньшее не любят (кто ж любит торгашей и спекулянтов)? Нет, без охраны в большой мир выходить самоубийственно...

– Йозззеф! Есссть ли в комплексссе ещё охрана?

– Ест, таварыщ З"Онд.

Разумеется, есть. Только эта солдатня даже не подумает почесаться, если им не прикажут, будут стоять до победной кончины, хоть вокруг атомная война...

– Тоже на правах мусссора?

– Канэчна. Как и ви.

– Йозззеф! Можешь передать им от моего имени приказзз ссследовать в мусссоросссборник?

– Панымаю вашу мысл, таварыщ З"Онд. Нада прызнат, ви – дэйствытэлна очэн хытрый ымпэрыалыст.

– Йозззеф!!!

– Ваабщэ гаваря, я нэ упалнамочэн пэрэдават прыказы аднаго фрагмэнта мусара в комплэксэ другому его фрагмэнту. Но, учытывая, что комплэкс был пастроэн на вашы дэнги, я гатов васползаватса пунктом 18а ымущэствэннага кодэкса и випалныт вашу просбу бэз прэдварытэлнага сагласыя владэлца пры условыи, что ви назавётэ хатя бы адну прычыну, па каторой он мог бы видат такоэ сагласыэ.

– Разззве передачи комплекссса для этого недоссстаточно?

– Уви, таварыщ З"Онд. Владэлэц пока нэ асвэамлён о сдэлкэ, паэтаму вряд ли он сможэт в данный мамэнт счытат эта састаятэлной прычыной.

Пррроклятый компьютер!

Седьмой выстрел...

И в очередной раз З"Онда выручило спасительное озарение.

– Два года назззад мы безззвозззмеззздно пожертвовали фонду "Лучшее в Галактике – детям" сссумму в два миллиона тугриков. Ты должен помнить это, Йозззеф!

Строго говоря, это было сильным прегрешением против истины. То было совсем не безвозмездное пожертвование (ну какой нормальный Чебуренг опустится до того, чтобы что-то безвозмездно делать?), а что-то вроде инвестиции, в обмен на которую фонд обязался на одежду, собираемую по Галактике для страждущих детей, наклеивать эмблему Корпорации и тем самым делать ей беззастенчивую рекламу. Но собственная жизнь сейчас ой как дороже! Неужели придётся переоформлять соглашение с отказом от рекламы?? Неужели и здесь убытки?!

Хотя, если быть совсем уж честным, то, что осталось от Корпорации, теперь и так является собственностью фонда...

Йозеф милосердно не стал указывать на несоответствие формулировок.

– Дарога в мусарасборнык аткрыта, таварыщ З"Онд. Каму канкрэтна ыз ахраны пэрэдат вашэ распаряжэныэ?

– Всссем!

З"Онд в скороспешном порядке раздраконивал личные тайники, изымая из них чемоданчики с ценностями, оборудованием и резервными копиями важных документов – словом, всё что было припрятано на чёрный день. Который, похоже, наступил...

Снаружи рота Амбалов с нетерпением дожидалась, когда, наконец, они смогут ворваться в комплекс и учинить обнаглевшему паучью допрос с пристрастием. Ворота, которые крушились на удивление долго, уже начинали вводить их в нервозность.

– А может, сэр, мы по ним из вертолёта дадим? – предложил особо нетерпеливый сержант.

– Нам некуда спешить, – заверил майор Стырбрук, по личной инициативе предпринявший операцию в ответ на оскорбление, нанесённое Федерации Амбалов гнусной Корпорацией. – Пусть как следует прочувствуют на своей шкуре, что за базар надо отвечать. Да и ракеты надо экономить...

– Есть!!! – радостно воскликнул танкист, указывая на дымящуюся пробоину.

– Вперёд, солдаты!

Однако, ворвавшись в комплекс с алебардами, мушкетами и фазерами наперевес, Амбалы никого не нашли.

– Сэр, отсюдова все удрали... – разочарованно протянул нетерпеливый сержант (как самый воинственный, он был вооружён гранатомётом). – Походу, они нам просто сдали всё это барахло...

– Вижу, не слепой, – проворчал Стырбрук. В отличие от сержанта, которому нужно было всех и сразу, майору требовался один-единственный ублюдок – З"Онд, на предмет поиска которого он и оглядывался по сторонам (правда, видел повсюду лишь наглухо замурованные двери). – Тьфу ты, блин! И точно, убёг! Ну, скотина, далеко ты у меня не уйдёшь. Вертолёт! Включить сканирование окрестностей в радиусе 50 километров! Далеко они уйти не могли!

– Таварыщы Амбалы, – послышался бесстрастный голос Йозефа. – С вамы гаварыт управляющый кампъютэр комплэкса Йозеф. Даважу да вашэго свэдэныя, что ви находытэс на тэррыторыи абъэкта, прынадлэжащэго благатварытэлному фонду "Лючшэе в Гатактыкэ – дэтям". Распаряжэныэ владэлца, разрэшающэго вам здэс нахадытса, на настаящый мамэнт атсутствуэт. Пасколку вы находытэс на абъэктэ с баэвым аружыэм, вашы дэйствыя квалыфыцыруютса как папытка вааружённога захвата собствэннасты. У вас ест трыдцат сэкунд на прэкращэныэ пратываправной дэятэлнасты, по истэчэныи каторых я буду упалнамочэн прэдпрынят даступныэ мнэ мэры па защытэ ымущэства от захвата. Трыдцат... Двадцат дэвят...

– Сэр, вы слышите, что нам тут говорят? – возмутился сержант. – Ты, железка! Иди-ка знаешь куда?

Исполненный лихого молодёжного энтузиазма, он пальнул из гранатомёта в один из динамиков, располагавшихся в помещении.

– В саатвэтствыи са статъёй 52 Палажэныя о правэдэныи защытных працэдур агрэссывныэ дэйствыя рассматрываются как атказ с вашэй стараны пакынут ахраняемую зону. Прыступаю к актывызацыи защытных працедур.

– Глядите-ка, сэр! – удивлённо воскликнул сержант, видя, что энергообеспечение комплекса на глазах восстанавливается. – Оно, оказывается, работает!

Стырбрук, в это время стоявший снаружи и растолковывавший танкистам и водителям нескольких бронетранспортёров детали плана наземной части операции по поимке З"Онда, оглянулся на его возглас и увидел, что комплекс ощетинивается многочисленными видами вооружения.

– Ёлки-палки! – завопил он, кидаясь к ближайшей канаве и на ходу снимая с предохранителя пистолет. – Наружу! Все наружу!!! К бою! К бою, чёрт вас подери! Вертолёт! Срочно поддержите основную группу, нас атакуют!

Судя по стрельбе в комплексе и воплям незадачливых Амбалов, выбегавшим оттуда в положении полуприседа, там осознали ситуацию и без майора.

– Сколько тут всего... – оторопело рассуждал танкист, разглядывая обилие оружия, высунувшегося из комплекса. – Куда целиться в первую очередь, как ты думаешь?

– Я думаю, сэр, туда, – посоветовал наводчик, показывая куда-то пальцем. – Вон та ракета как раз на нас нацелена... и та... и та... и ещё та, кажется... да, точно, а ещё вон те две...

Излишняя догадливость никогда не числилась в списке выдающихся качеств Амбалов, но для насущных нужд имеющегося её количества вполне хватало. Танкисты догадались выпрыгнуть из танка ровно за пять секунд до того, как его подчистую расколошматило ракетами.

– Одна машина потеряна, сэр, – доложил танкист, скатываясь в канаву к Стырбруку. Майор скрипнул зубами, пока не высовываясь из канавы.

– На войне как на войне, солдат. Теперь наша очередь... Танк номер два, взяли прицел? Пли!

Завязалась крупномасштабная перестрелка.

...А в это время с заднего двора мусоросборника выезжала скромная тележка, увозившая по направлению к местной помойке крытый покрывалом прессованный мусор. По уши в этом великолепии ехали несколько Чебуренгов, в числе которых был и З"Онд. Возницу и его лошадёнку завязавшийся на заднем плане бой никак не волновал – оба были глухими, а вот З"Онд и его охрана хорошо слышали то, что происходит, и радоваться в данной ситуации можно было только одному – что благотворительному фонду "Лучшее в Галактике – детям" ничего не достанется.

Итак, всё, на создание чего были положены годы и многие миллиарды тугриков, могущественнейшая Корпорация сектора, имевшая финансовый контроль над многими предприятиями окружных планет и далеко не самые последние связи в авторитетных организациях, Корпорация, показатель чьих котировок давно стал критерием экономики этой области Сообщества – всё в одночасье легло в руины, и всё по милости этого мерзкого, мерзкого Гнуснокнижника... Иной на месте З"Онда всерьёз бы задумался о самоубийстве, но менталитет Чебуренга не позволял Высокому Принцу опуститься до таких примитивных измышлений. Месть – вот что отныне станет смыслом его жизни! Страшная и неотвратимая месть Гнуснокнижнику, а также всем его ближним, присным и сочувствующим! Он ещё узнает, что значит по-настоящему иметь дело с Чебуренгами...

Лапа З"Онда наткнулась на записку, ненавязчиво припрятанную в куче мусора.

"Если ты сейчас это читаешь, значит, всё было рассчитано правильно. Молодец, что додумался – вряд ли эти тупые Амбалы станут искать повелителя самой Корпорации в куче навоза. Ха-ха. Федя. З.Ы. Сам ты лох!"

Уверенность в страшной мести крепла и сжигала изнутри, порождая самые жуткие по своей сути планы расправы над недругами. Вспомнилась предыдущая записка, где что-то говорилось насчёт дружбы с и заказа от мандалайцев, по которому якобы и был произведён столь неслыханный мошеннический акт... И хотя, конечно же, это была совершенно наглая клевета, поскольку у Республики Мандалай в принципе не могло быть никаких дел с Гнуснокнижником, разъярённого З"Онда это сейчас никак не волновало. Его гневный разум требовал исключительно отмщения, а отмщение, как известно, должно свершаться против конкретных целей и в конкретном порядке. Поэтому гневный разум был занят составлением списка лиц и организаций в порядке очерёдности, в которой их будет настигать возмездие.

Вот с мандалайцев и начнём...

***

В то время, когда одна часть Амбалов из ВзТ насмерть схватилась с Йозефом и несла тяжёлые потери, а другая их часть планомерно вытаптывала урожай на совхозном поле Маргентуйской волости в поисках неведомых злодеев-диверсантов, оные диверсанты, то бишь бойцы Отряда, преспокойно вышли с поля и шествовали по базе на виду у многосотенной толпы Амбалов. Нет, конечно же, Амбалы их видели, но при этом они не догадывались, что имеют удовольствие лицезреть перед собой живое свидетельство неэффективности военной машины ВзТ и ходячий позор ей же. Поскольку все участники сцены были наряжены в противогазы, бойцов принимали за своих, а иногда даже мимоходом спрашивали, как служба, и лишний раз напоминали о необходимости соблюдать особую осторожность. Даже пропуск не вполне кондиционной формы, предъявленный прапором на входе, особо не разглядывали – не было времени. Но позвольте, спросят некоторые, а что, разве не могли многоопытные в военных вопросах Амбалы заметить, что шатающиеся мимо личности явно одеты не по форме ВзТ? В том-то и дело, что это все тоже видели. Но фокус заключался в том, что Амбалы, смотревшие на этих личностей, принимали их за представителей гражданского персонала (таковой на базу тоже привлекался, ибо прирождённым воителям не пристало заниматься грязной утилитарной работой), от которого ношения формы не требовалось (поскольку штатная амбальская форма была слишком велика для других рас, для привлекаемого персонала из местных пришлось бы её специально шить, а это – совершенно неоправданные расходы), поэтому относились к присутствию Отряда спокойно. Гражданский персонал видел, что прохожие не относятся ни к военным, ни к нему самому, но был аналогично спокоен – он принимал бойцов за сотрудников секретной разведки, которым просто положено ходить по окрестностям в штатском, чтобы не навлекать на себя подозрений. Секретная же разведка по этому поводу не думала ничего, по причине её отсутствия на базе как таковой. Амбалы были весьма самоуверенной нацией и считали, что могут обойтись без изощрённого шпионажа (к тому же, для организации изощрённого шпионажа пришлось бы усиленно думать, а это занятие Амбалам, привыкшим полагаться в политике и экономике на грубую силу, было довольно-таки несвойственно).

К счастью для имиджа амбальской военщины, Отряд также не знал, что попал, вообще говоря, совсем не туда, куда нужно. Глядя на снующую вокруг публику в противогазах, бойцы утвердительно отвечали на вопросы о службе и считали, что на базе происходят крупные учения.

– Во прикол-то, – заметил братец Зуй. – Оказывается, к борьбе с Гнуснокнижником даже Амбалов привлекли.

– Не вижу поводов для твоей язвительности, – сказал братец Вуй. – Амбалы известны как искусные воины.

Мимо пробежало несколько солдафонов с загадочного вида машинкой и, естественно, в противогазах. Вилко, привычно оглядывавшийся по сторонам в поисках плохо лежащих предметов, краем уха уловил обрывок их разговора:

– Как пить дать, всё было спланировано заранее. Слышал, Стырбрук-то у З"Онда на засаду нарвался? Сейчас у них там крупная перестрелка, потеряли уже пять единиц техники. Говорят, просили передать, чтобы мы на них в ближайшее время не рассчитывали.

– Отвлекающий манёвр. А мы ещё сомневались, что тут обошлось без Чебуренгов. У, пауки поганые...

В отличие от военных, гражданский персонал занимался более мирными делами (разве что чуть более резво, нежели в обычном режиме функционирования базы): носил туда-сюда носилки с песком и мусором, драил различные вывески, проводил плановые проверки электрических систем, отдирал от стен неизвестно по чьему недосмотру расклеенные агитки ниндзя-гомосеков и тому подобное. Объединяло их с Амбалами лишь то, что и те, и другие были облачены в противогазы.

Словом, бойцы не привлекали ничьего внимания.

Близзи с восхищением смотрел на ультрасовременную пушку, попашуся им по пути.

– Только на картинках такие видел. Это ведь та самая штука, из которой стреляют?

– Бойцы, не отвлекаться!

Прапор, следуя имеющимся у него указаниям, вёл Отряд прямо и неукоснительно к устрашающего вида строению, возвышавшемуся в самом укромном уголке базы. Это была, конечно же, самая важная её часть – арсенал. Причём арсенал не простой, а для особо продвинутого вооружения. Здесь пока было спокойно: особо продвинутое вооружение было неприкосновенным запасом, задействовать который разрешалось лишь в самом крайнем случае.

Арсеналом заведовал сержант Бардак, в высшей степени самоуверенный тип, который даже не скрывал, что его распирает от гордости за столь ответственный пост. В данный момент он занимался тем, что стоял у порога, поглядывал на суетящихся сослуживцев и почитывал очередной выпуск "Джеймса Понта" (того самого, который был против комдива Семённого... или наоборот... фиг разберёшься в этих пиндосских комиксах). Сержанта абсолютно не волновало, чем заняты остальные: у него есть собственный приказ, и он его добросовестно выполняет.

Помимо него, приказ добросовестно выполняли ещё несколько Амбалов, располагавшихся вокруг на правах охраны и тоже читавшие различные бульварные издания.

Наконец, ещё в помещении имелся мужичок в драном ватнике и шапке-ушанке. Перед этим товарищем из местного гражданского персонала стояла задача, куда более скромная: не сохранять дорогостоящее вооружение в целости и сохранности для действительно крупных боевых действий, а всего лишь прибирать мусор в прихожей его хранилища. Амбалы относились к мужичку как к само собой разумеющейся штуке и особого внимания на него не обращали.

Занятый чтением, сержант не сразу заметил, как ко вверенному ему заведению подвалила разношёрстная толпа из шестерых (гражданских?) оболтусов, по приказу переднего выстроившись в организованную очередь. Передний его удивил особенно: этот тип с рюкзаком косил под военного, хотя его форма и знаки отличия не соответствовали стандартным и были явно недействительными, и телосложение товарища также было весьма нестандартным – в том смысле, что по кубатуре не уступало самому сержанту и, более того, любому среднему Амбалу, что для иных рас было не то что редкостью, а явлением, практически вообще невозможным.

– Земля? – спросил Бардак.

– Так точно, – ответил неизвестный товарищ, представлявшийся военным.

– Я так и понял. Таких громил делают только из людей на Земле... И ещё у Амбалов.

Сержант басовито хохотнул. "Интересно, а какая у этого кадра физиономия?" – подумалось сержанту. И ещё он подумал: "Где они такого только подобрали? И для чего?"

– Чего надо?

– Согласно приказу вышестоящего руководства, моя группа должна получить здесь снаряжение и оружие в объёме, который будет сочтён нами достаточным, – доложил военный с Земли и выжидательно посмотрел на сержанта.

До того не сразу дошло, что товарищ не шутит. Когда это случилось, Бардак настолько, выражаясь народным языком, опупел, что даже отложил в сторону комикс и извлёк из-под противогаза сигару, которую он, как выяснилось, всё это время умудрялся втихаря курить.

– Тяжела наша с тобой доля, братец Вуй, – подал голос один из толпы – некто с длинными ушами, четвёртый по счёту, обращаясь к соседу. – И носа не поковыряешь...

Сержант ничего не понял, кроме одной очевидной вещи: у чуваков случился заскок.

– Знаете что, – произнёс он, поправляя пистолет на штанине. – Валите-ка вы отсюда, а то эти вещи часто плохо заканчиваются...

– Не понял? – озадаченно переспросил третий в очереди, почёсывая репу.

– Я тоже, – согласился второй, с двумя мечами на спине и специфическим, судя по виду противогаза, строением черепа.

– Дяденька, а вы нам не хамите! – начал было возмущаться который с длинными ушами. – Да наш, блин, командир, всех вас, вместе взятых, командиристее! Глянь вон, сколько у него звёздо...

– ЦЫЦ! – рявкнул передний, и споры прекратились. – Сержант, вы не расслышали? У нас – приказ вышестоящего руководства...

– А у меня есть приказ вышестоящего руководства – всяких придурков в арсенал не допущать. Есть ещё приказ, – Бардак ещё раз похлопал по пистолету, – против особливо вредных применять вот это. Не понятно?

Передний держался с убийственным спокойствием.

– Мне что, напомнить, кто тут старший по званию? ЖИВО!

Бардак от неожиданности чуть было не побежал выполнять приказ, но вовремя спохватился.

– Совсем, что ли, сбрендили? Парни! Помогите-ка мне с этими типами...

Прохлаждавшиеся вокруг Амбалы оторвались от своего чтива и помогли Бардаку вывести непрошеных посетителей. Выпроваживать их за шкирку, с учётом явного преимущества переднего из посетителей в рукопашном бою, было боязно, поэтому Амбалы ограничились деликатными тычками стволов мушкетов.

– Ненормальные какие-то, – заметил сержант, закрывая за выпровоженными гостями дверь и защёлкивая её на замок.

Возмущению Отряда не было предела.

– Вы! Не имеете права, уроды! – вопил Спринкетт, колотя ногой по двери.

– Мужик, ты что о себе возомнил, а? – вторил ему Близзи, делая то же, но культурнее – рукой. – До власти дорвался? Вот мы щас как нажалуемся в штаб – с гауптвахты не слезешь, владетель!

Братец Зуй не мог подойти к двери и внести свой вклад в её избиение, но посильная помощь в осыпании недругов ругательствами была ему по силам.

– Вы, винегретчики голубоглазые! Хрену вы тут рассолдафонились? Волынами размахались, понимаешь! Ни фига мы вас не боимся, лошаков полупедальных! Да мой домашний хомячок вас всех на корню вертел!

Братец Вуй смиренно стоял сзади, а Вилко на всякий случай передвинулся таким образом, чтобы его заслоняла фигура командира, и с трепетом ожидал дальнейшего развития событий, попутно запоминая выражения из богатого лексикона братца Зуя (вдруг пригодятся для дальнейшего жизненного использования).

– Катитесь, пока я не разозлился, – предупредил из-за двери Бардак.

Братец Зуй совершенно рассвирепел и решил перейти от слов к делу. Однако в самый последний момент, когда извлечённый им огрызок какого-то овоща уже был готов оставить на стене арсенала первый штих размашистой непечатной надписи, их окрикнул командный голос прапора:

– Бойцы, проявление эмоций – отставить!

Взмыленные бойцы отошли от двери, оглядываясь на неё испепеляющими взглядами. Бардак проводил их пристальным взглядом через зарешёченное окно.

– Бывают же люди со странностями, – заметил он, отходя от двери и возвращаясь к прерванному чтиву.

– А вдруг, сэр, они и правда жаловаться пойдут? – предположил один из солдат.

Бардак хмыкнул.

– Да что ты! Их таких даже на порог штаба не пустят.

Отряд приходил в себя после припадка благородной ярости.

– Ну козлы... – хрипел братец Зуй, садясь на землю возле братца Вуя.

– Терпи, братец Зуй, – ответил тот. – Никто и не говорил, что наш путь будет лёгок.

– Не, ну ты видел, как этот урод с нами поступил? Видел?

– Может, до него просто приказ не дошёл? – предположил Близзи.

– Ага, не дошёл! – возразил Спринкетт. – Мозги у него оттуда же растут, откуда и руки. С-солдафон стёганый...

– Товарищ командир, что же теперь делать? – спросил Вилко.

– По-моему, надо прямым ходом идти в штаб и там всё рассказать, – предложил Близзи.

– Такими темпами, брат Близзи, нас из этого штаба вышвырнут раньше, чем мы туда войдём, – заметил братец Зуй.

Прапор думал.

– Вот что, – сказал он наконец. – Жаловаться мы никуда не будем... Слишком хорошо я знаю эту пиндосоподобную военщину, р-расплодились, шоб им!.. Не поможет. Недоносков надо воспитывать по-другому. Не люблю эту практику, но... Придётся вспомнить. Бойцы! За мной!

Ходившие и пробегавшие мимо не особо обращали внимание ни на скандал, устроенный около арсенела, ни на то, что бойцы, покричав и побуйствовав, собрались и мирно куда-то пошли. Публика была слишком занята своими делами.

А путь Отряда лежал не куда-нибудь, а на строго противоположную сторону арсенала, между двумя уютными стеночками – одна была арсенальная, а другая принадлежала расположенному рядом офицерскому бару. Там и сейчас кто-то тусовался, хотя из-за проводимой операции звуки тусовки были не столь многочисленными и громкими, как обычно.

Прапор свалил на землю рюкзак, раскрыл его и протёр руки, мимоходом оглянувшись на бар.

– До чего бездарная планировка... – пробормотал он. – За такое по ушам надо давать каждый день два раза в час... Рванёт как-нибудь у них под боком во время пьянки, ох, рванёт...

– Что вы придумали? – полюбопытствовал Близзи.

– Кто умеет громко кашлять? – спросил прапор. – Уточняю: ОЧЕНЬ громко.

Бойцы были немного озадачены неожиданным вопросом, поэтому вопрос повис в воздухе. Командиру пришлось опять брать инициативу в свои руки.

– Боец номер раз.

– Почему я? – удивился Близзи.

– Ты самый большой, значит, и кашлять должен громче всех. Давай-ка, попробуй... Противогаз сними! Давай.

– Кхе-кхе, – кашлянул Близзи.

– Громче можешь?

– Кха-кха!!!

– Это всё?

– На большее меня не хватит, – признался Близзи.

– Надевай противогаз обратно. Н-да, плохо...

– А как нужно-то? – спросил братец Зуй.

– Нужен источник звука, способный заглушить удар кувалды по железобетонной стене. Есть предложения?

– А давайте я кашляну, – вызвался братец Зуй. – Я немножко умею.

Прапор с сомнением оглядел добровольца.

– Попробуй.

– ГХМ-ГХМ! – кашлянул братец Зуй, причём настолько громко, что все вздрогнули. Прапор посмотрел на него ещё раз, теперь с некоторым одобрением.

– Уже лучше. Можешь выдержать такой темп пятнадцать секунд?

– Как нефиг делать.

– В таком случае, слушай моё задание. Боец номер пять стоит на шухере с правого фланга. Боец номер три по моему сигналу снимает противогаз, воспроизводит отвлекающий кашель в течение пятнадцати секунд, после чего снова надевает противогаз и стоит на шухере с левого фланга. Докладывайте обо всех посторонних, которые могут попасть в зону прямой видимости из этого места. Бойцы номер остальные отходят от центра на три шага и ждут дальнейших указаний. Всё понятно?

– Так точно.

К удивлению присутствующих, прапор извлёк из рюкзака фонарик и огромную кувалду, размеры которой наводили на сомнения относительно того, как она в нём помещалась.

– Начали!

По специальному сигналу братец Зуй старательно выдал длительный и совершенно нескромный кашель, для художественности приправленный смачным сплёвыванием, приветами из глубины души и прочими признаками плохого воспитания. Всё это, как и требовалось, звучало достаточно громко и успешно заглушало грохот кувалды, пока прапор с её помощью создавал пролом в стене арсенала (кстати, под слоем железобетона оказалась ещё полуметровая броня, но даже это почему-то не помогло). Даже братец Вуй не удержался от удивлённого комментария:

– Ты не перестаёшь меня удивлять, братец Зуй... В худшую сторону.

– Ну дык, стараемся, – скромно улыбнулся братец Зуй, вытирая губы рукавом и облачаясь в противогаз.

– Бойцы на шухере, как там обстановка?

– Чисто, – доложил Вилко, наблюдавший за обстановкой с самой опасной стороны – там, на которой располагалась дорога ко входу офицерского бара. Однако пока что если кто по ней и пробегал, то исключительно вдалеке.

– Чисто, – доложил братец Зуй, наблюдая за другой стороной.

– Бойцы номер раз, два и четыре – за мной.

Прапор, Близзи, Спринкетт и братец Вуй зашли в арсенал через только что созданный проход.

Сначала было темно, но командирский фонарь создал небольшое освещение, в котором глазу предстали многочисленные полки и стойки, уставленные всевозможными видами вооружения. Некоторые виды вооружения были слишком габаритны, поэтому стояли отдельно и накрывались чехлами.

– Вот то да, – восхитился Близзи, раскрывая рот от удивления. Вернее, только пытаясь.

– Боец номер раз, не раскрывай рот шире, чем нужно для общения с командиром, не то порвёшь противогаз.

Братец Вуй сразу же заприметил стойку с мечами.

– Великолепно!.. – только и смог сказать он, извлекая один из них и рассматривая зачарованным взглядом, где читалась невероятная тоска по давно не бывавшему в руках любимому оружию.

– Не стальной, – со знанием дела оценил Спринкетт. – Слишком специфический блеск. Небось, что-то дорогущее.

После этого его интерес переключился на какой-то зачехлённый агрегат неподалёку, а братец Вуй постучал мечом по железной стойке неподалёку и с наслаждением стал вслушиваться в мелодичный звон.

– У каждого меча есть своя душа, – отрешённо говорил он непонятно кому. – О душе меча судят по его песне. У этого – песня воина!..

Прапор в это время окидывал внутренности арсенала весьма утилитарным вглядом. Близзи внезапно поразила ужасающая догадка.

– Товарищ командир, мы что, будем воровать?!

– Не воровать, – поправил прапор. – Оружие было специально подготовлено для того, чтобы нам его выдали по соответствующему запросу. Но, как вы только что видели, один остолоп-сержант слушал приказ не тем местом, которым следовало, поэтому нам придётся исполнять этот приказ за него.

– Так надо было сообщить в командование, наверное, – сомневался Близзи.

– Сообщать в командовение будет этот урод в сержантской форме, когда обнаружит недостачу.

Вот теперь Близзи до конца проникся планом.

– И командование скажет ему то же самое, что и мы?

– Командование объяснит ему ситуацию в краткой и доходчивой форме. Так, что за клептомания?

Прапор решительно отобрал меч у вошедшего в благоговейный транс братца Вуя. Это повлекло за собой выход из транса и возмущённый протест:

– Товарищ командир!..

– Ещё раз напоминаю: у нас – военная операция! Оружие будете хватать не как вам вздумается, а организованно и только по моему приказу. Получать на руки – тоже. Как поняли?

Братец Вуй даже в противогазе являл собой воплощение скорбной молчаливости.

– Если тебе нечем занять руки, будешь вести опись вооружения, – распорядился прапор, вручая ему бумагу с ручкой. – Писать умеешь? Вот будешь писать то, что я тебе скажу. Для начала напиши так: "Список полученного вооружения". Приступай. Бойцы номер раз и два, построиться! Слушай мою команду. Сейчас будете брать с двух сторон те объекты, которые я скажу, выносить наружу и погружать в рюкзак. Особо тяжёлые объекты будете передвигать с моей помощью. Вопросы есть?

– А сколько мы возьмём? – спросил Спринкетт.

– Всё.

Спринкетт присвистнул, а Близзи поперхнулся.

– Да мы это всем Отрядом за неделю не переносим!

– Боец номер раз, сказано – грузить в рюкзак, значит, будешь грузить в рюкзак! Остальные вопросы тебя волновать не должны. В чём затруднения?

– Затруднения, товарищ командир, такие, что из этих вот бандур в ваш рюкзак не влезет ни одной! Может быть у меня плохо со зрением, но, извините, я что-то не вижу смысла в вашем приказе.

– Повторяю ещё раз, – терпеливо повторил прапор. – Приказ есть приказ, и от тебя требуется его выполнять, а не искать смысл. Объяснить в терминах отжиманий?

Близзи больше не стал спорить, однако остался при своём мнении.

– Итак, начинаем вот отсюда. Подняли! Вперёд!

Недовольство Близзи сменилось откровенным недоумением, когда двухметровой длины комплект гранатомётов с лёгкостью исчез в, на первый взгляд, неказистом рюкзаке. Недоумение стало ещё откровеннее, когда такая же судьба постигла несколько стоек с огнестрельным оружием, подборка навороченных винтовок-алебард, пара ящиков с боеприпасами, переносной ракетный комплекс...

– Он что, бездонный?

Спринкетт прагматично хмыкнул.

– А по мне, грузится – и хорошо.

– Но я не вижу тут никакого здравого смысла!

– Да что ты по пустякам размениваешься. Видишь, написано на нём – "волшебный мешок командира". Мало?

Близзи, да и остальные бойцы вряд ли когда-либо воспринимали надпись о волшебности рюкзака всерьёз, но теперь оставалось только почесать репу и приписать необъяснимые свойства ненасытной ёмкости разве что волшебству. Ну, и ещё надеяться, что волшебство же поможет унести рюкзак, нагруженный такой многотонной поклажей.

Так или иначе, но арсенал ужасающе быстро опустел. В связи с этим знаменательным событием был объявлен двухминутный перерыв.

– Не могу поверить, – снимая противогаз и вытирая пот, подытожил Спринкетт. – Мы с этим справились!..

Прапор взял у братца Вуя опись вынесенного оружия и сверил с другой, которую он, оказывается, вёл сам (для последующей проверки честности). В контрольном списке были зафиксированы даже те несколько предметов, названия которых командир умышленно пропустил при диктовке. Однако на сей раз приём не сработал – все замолчанные предметы были старательно отображены и в списке братца Вуя (с той единственной разницей, что доблестному самураю были неизвестны правильные их названия, поэтому, например, "портативная одноразовая установка массового поражения "Песец-БК-2-С1"" в этом списке была представлена как "ракета со складной фиговиной на конце и коробочкой на проводе (название уточнить у командира)").

– Молодец, – впервые за всё время похвалил командир. – Кое-чему учишься...

В этот момент внимание Отряда совершенно отвлеклось от рюкзака. Братец Зуй и Вилко старательно следили за тем, что происходит снаружи, а остальные не без гордости за проделанный титанический труд оглядывали подчистую вычищенный арсенал, словом, на рюкзак никто не глядел. Сложившейся ситуацией не замедлил воспользоваться злоумышленник.

Эта скверная личность, никем не замеченная, уже давно наблюдала за деятельностью Отряда с крыши арсенала. Как только была объявлена передышка, злоумышленник – а надо сказать, это опять-таки оказался не кто иной, как Федя – повёл себя в высшей степени профессионально. Первым делом он при помощи раздвижной трубочки-перископа убедился, что изнутри арсенала наружу не устремлено никаких лишних взглядов. После этого, обутый в войлочные лапти, нехороший товарищ неслышно спрыгнул с крыши, причём сбоку от пролома, чтобы ненароком не отбросить тени, и хорошо отточенным движением бросил в раскрытый рюкзак некий предмет. На этом он совершил первый прокол – бросок, видимо, оказался не очень удачный, и вещь неестественно резво вылетела обратно. Федя, впрочем, ловко её поймал.

– Вот блин, – отметил он про себя и засунул вещь уже более тщательно, для надёжности потыкав ей в месте назначения.

Это было вторым проколом, а точнее, просчётом. Потому как рюкзак повёл себя совершенно не так, как Федя рассчитывал, а именно – без всяких на то видимых причин сжал свою верхнюю часть вокруг злодейской руки.

– Вот блин! – отметил Федя про себя ещё раз и попытался отступить на крышу не так, как предполагал изначально, а с рюкзаком на руке. Это совсем не входило в его первоначальные планы, что, несомненно, не было хорошо...

Впрочем, рюкзак как будто прирос к земле и не пожелал перемещаться. Возможно, дело было в огромном грузе, в него помещённом? Федя попробовал счастья ещё раз, теперь посильнее, однако результат остался прежним, а вдобавок ко всему, рюкзак предостерегающе зарычал.

Вот тут-то его и обнаружили.

– Гляньте-ка, товарищ командир! – завопил братец Зуй, оборачиваясь на рычание рюкзака и показывая пальцем на уличённого Федю. – Смотрите, какой плохой человек в нашем рюкзаке копается!

– Вяжите ему руки и ноги! – распорядился прапор, подбегая. Его указание было немедленно исполнено, хотя Федя всё время вертелся, рыпался и норовился кого-нибудь укусить. В результате непродолжительной свалки он всё же был повязан. Только попытка извлечь его рукой из рюкзака не удалась.

– Товарищ командир, он застрял, – сообщил озадаченный Близзи.

– Андрюша! – скомандовал прапор, щёлкая пальцами. – Фу!

Рюкзак с глухим ворчанием выпустил руку злоумышленника, которая тут же была привязана ко всему остальному. При этом он также повторно выплюнул засунутую гадость, на этот раз с такой силой, что она улетела высоко в небеса и приземлилась лишь за несколько километров от базы, аккурат в озеро, у которого некий рыбак занимался добычей, как ни странно, рыбы. Минуту спустя после того, как штука скрылась под водой, послышался гулкий хлопок, и по воде пошли круги, перемежаясь со странного вида пузырями. Ещё через несколько секунд послышалась несусветная вонь, и на глазах удивлённого рыбака стали всплывать кверху пузом немногочисленные озёрные рыбёшки.

– Ну дела... – сказал рыбак, поднимая выпавшее из его рта курево. Но тут из-за ближайшего дерева высунулся торжествующий рыбинспектор, давно выискивающий повод для того, чтобы поймать за руку этого любителя рыбы.

– Вот ты мне и попался! – радостно заявил он. – Бомбами-вонючками государственную рыбу травишь, гад!

Рыбак напряжённо думал, что лучше сделать – вступить в перебранку с инспекцией и попытаться убедить, что бомба не его и вообще прилетела фиг знает откуда, либо же не тормозить и сразу приступить к бегству. Первое казалось безнадёжным, второе – рискованным.

Однако вернёмся назад на базу, а точнее, к Феде, который смотрел на диковинную вещь с некоторой досадой.

– Значит, кнапстера откормили? – понял он. – Н-да, не рассчитал, не рассчитал.

Теперь присутствующие поняли загадочную природу волшебного командирского рюкзака. Кнапстеры были породой особых экстрадименсиональных животных, состоящих из огромного по своей сути желудка, находящемся в другом физическом измерении, и выведенного в стандартные три измерения входа в него, обычно с виду похожего на сундучок, рюкзак, сумку или иную непрозрачную ёмкость. Эта вещь служила как бы пастью для кормления чудища. Методами современной генной инженерии кнапстеры были одомашнены, отучены от питания через желудок, а для последнего нашлось широчайшее применение в народном хозяйстве в качестве тары, внешне довольно компактной, хотя на самом деле обладающую вместимостью на не одну тонну, а то и на десяток. Преимущества такого метода хранения были более чем очевидны, особенно с учётом того, что переносящему "рюкзак" требовалось прикладывать усилий не больше, чем для подъёма обычного пустого рюкзака, аналогичного по размерам (хотя зверюга при желании могла и приложить усилие, в результате чего тара могла быть сдвинута с места лишь мощностями, сопоставимыми с тягой грузового автомобиля). Кнапстеры были довольно умны, после тренировки могли понимать команды, были способны вести некоторую инвертаризацию грузов с выдачей по требованию и выполнять прочие полезные службы. Например, охранную, на которой в данном случае Федя и погорел.

– Вишь, братец Вуй, а ты говорил – оптический обман! – комментировал братец Зуй, придерживая дрыгающиеся ноги задержанного. – Никакой тебе не обман. Есть такой плохой человек, а главное – все мы его хорошо знаем.

– А если заорёт? – высказал опасение Спринкетт.

– Заору, – подтвердил Федя. – Спасибо, что подсказал, хе-хе...

Но и заорать он не смог, поскольку был тут же облачён в запасной противогаз.

– Вот ты, чувак, и совсем попался, – сообщил ему братец Зуй, злорадно потирая руки. – Что делать будем с гадом?

– Надо у него выведать военные тайны, – предложил Вилко и тут же сам удивился, какое умное у него возникло предложение.

– Надо будет ему грузовик припомнить, – вставил Близзи.

– Обязательно, это в первую очередь. Что ещё? А! Это ведь ты, редиска, по окрестностям скачешь, народ стравливаешь?

– Ну... Где я, а где, – Федя гадостно хихикнул, – и без меня справляются... Гостиницу-то как, здорово разнесли?

– Ты тут не выпендривайся, – посоветовал братец Зуй. – Давай, братец Вуй, записывай все предложения, а потом будем применять их в нужном порядке.

– Бойцы, не чешите языками! Вы что, забыли, что перед вами – особо опасный противник?

– А мы его допрашиваем, товарищ командир.

– Допросим потом, когда будет время. Сейчас привяжите ему руки к ногам и подготовьте к транспортировке!

– Это точно, – подтвердил Федя, наблюдая за тем, как бойцы помещают его в позу "полного рака на спине" и деловито связывают все четыре конечности между собой. – Вяжите меня покрепче, а то очень уж я опасный.

В это время прапор перепроверял груз по описи, выясняя, не пропало ли чего нужного и не появилось ли чего лишнего. Он монотонным голосом зачитывал наименование объекта, а рюкзак-кнапстер Андрюша утвердительно гавкал, подтверждая наличие такового объекта в инвертаре.

– А как мы его понесём-то? – вдруг задумался Вилко.

– В рюкзак, – распорядился прапор. – Эй, отставить!! Не полностью, а так, чтобы руки-ноги были на виду.

Федю погрузили, а Андрюша надёжно зафиксировал груз, прижав торчавшие наружу руки и ботинки верхней частью. Командир удовлетворённо осмотрел результат.

– Накройте эти грабли чем-нибудь, чтобы не мозолило глаза. А теперь пошли, наша задача здесь выполнена.

Между тем, в прихожей арсенала даже и не подозревали о безобразии, творимом у них под боком. Солдатня во главе с Бардаком вовсю погрузилась в чтение и делала перерывы только для того, чтобы, прочитав очередную книжку, поменяться ею с соседом. Не то чтобы Амбалы были настолько безответственны или там глухи и слепы, просто в арсенале была надёжнейшая звукоизоляция, и узнать о том, что происходит внутри, можно было, только посмотрев через небольшое окошко в толстой железной двери, которая мыслилась единственным входом в Святая Святых и была заперта на всевозможнейшие виды замков. Так, спрашивается, о чём стоило беспокоиться, если всё вокруг обшито толстенной бронёй, а единственный проход строго контролируется? Посему безобразие было обнаружено исключительно случайно – когда мужичок-уборщик выдраивал это самое небольшое окошко, он и заметил, что, помимо предусмотренного протоколом, появилась и другая дверь в помещение.

Мужичок решил, что о подозрительном факте следует сообщить. При этом его внимание немного отвлеклось на обложку журнала, читаемого Бардаком.

– Голых баб смотрите, ваше благородие?

– Не голых баб, а порнографию, – поправил сержант, высокомерно глядя на мужичка. Небось, и слов-то таких умных не знает... Что с него взять? Деревенщина!

Мужичку, в принципе, было всё равно.

– Может, дело-то и не моё, но только, ваше благородие, вы тут свою порнографтику читаете, а у вас тама стволы тырють.

Бардак на этот раз даже не стал отрываться от журнала.

– Это ты правильно заметил, дело не тво... ЧЕГО?!!

– Сами посмотрите.

Бардак посмотрел и чуть не грохнулся на пол.

– Етить твою мать!!!

Он и охрана арсенала похватали оружие и выбежали на улицу, слабо надеясь, что хоть какой-нибудь из злодеев ещё не скрылся из пределов видимости. Надежда, как и следовало ожидать, не оправдалась. Правда, в предела видимости ещё ошивалась та самая зловредная шестёрка, что не так давно учинила безобразный дебош в его арсенале, но эти были явно непричастны – в единственную имевшуюся при них ёмкость (рюкзак военного) не поместился бы даже самый мелкий вид вооружения из... гм... недавно имевшихся в наличии.

– Эй, остолопы! Вы тут не видели посторонних физиономий?

– Каких физиономий, дяденька? – спросил который с длинными ушами. – Тут все слонами, физиономий не видно.

– Те чё, шутник, портрет раздолбать?! – завопил разъярённый Бардак.

– Слушай, что ты разорался? – спросил который со странным строением черепа. – Стряслось чего?

– Стряслось!!! Ещё как стряслось!!! Арсенал обобрали, вот что стряслось!!!

– Это очень плохо, – озабоченно заметил тот, который шёл рядом с ушастым.

– Да, – согласился ушастый. – Проморгать оружие на посту – за это кого-то не похвалят!

Выскочило ещё два охранника.

– Где тревога? – орал Бардак.

– Не поднимается, – доложил первый охранник. – Какой-то гад на крыше перекусил провод в четырёх местах и оставил вот это.

"Вот это" оказалось письмом: "Привет от Гнуснокнижника. З.Ы. Стыренное оружие да послужит на благо Империи. ХА-ХА-ХА!".

Бардак замысловато выругался и разослал подчинённых на подъём немногочисленного оставшегося народа, а сам уже раздумывал, что предстоит сказать полковнику по поводу случившегося несчастья.

– Так, вы! Бегом на крышу чинить электропроводку! – обращаясь к зловредной шестёрке, приказал он.

– Не по адресу, – сухо сообщил военный. – Ищи электриков.

– Не слышу, что вы там вякаете, но, если не уложитесь в пять минут, считайте, что у вас крупные неприятности!

Который с длинными ушами оскорбился.

– А у вас в арсенале, часом, такой длинной штуки с ракетой не было?

Бардак, уже отбежавший на несколько шагов по направлению к полковнику, резво вернулся обратно.

– Откуда знаешь, ты?

– Да тут тележка какая-то отъезжала, мы ещё подумали, чего это в неё такого нагрузили? А ещё мужик там какой-то был странный, весь из себя такой, в общем, во! Сказал ещё что-то такое. По-моему, "ну и лох этот драный сержант". Точно, именно так и сказал.

– Куда эти уроды уехали?

– Туда куда-то, – пожал плечами ушастый, махая рукой в неопределённом направлении.

– Почему раньше не сказал, скотина?!

– Так нас же типа плохо слышали.

– Слушай, ты...

– Дяденька, вы бы до нас не докапывались, а? Арсенал-то ваш тю-тю уезжает, каждая секунда на счету!

Бардак испытывал адские муки, разрываясь между требованиями дисциплины в рядах сотрудников базы и необходимостью предпринимать меры по розыску негодяев, "взявших" арсенал.

– Проваливайте, – распорядился он наконец. – Но учтите, что с вами ещё будет оч-ч-чень серьёзный разговор!

Глядя, как сержант, отчаянно матерясь, собирает уже разбежавшихся подчинённых, переназначает им задания и отправляет кого обратно, а кого оставляет для срочной погони, бойцы с трудом сдерживали смех. Прапор на всякий случай распорядился ускорить шаг и относительно сдержанно высказал своё командирское мнение:

– Значит, так. Боец с длинными ушами, то есть трепло номер три, может готовить себя к наряду в самое ближайшее время...

Большего он не сказал, видимо, потому, что сохранять серьёзность в таких условиях было несколько затруднительно.

Отряд покинул базу незадолго до того, как на ней поднялась капитальная тревога.

***

Полковник Педалез был чрезвычайно мрачен.

– Противник крутит нами, как хочет, – гневно говорил он, ходя перед экстренно собранным офицерским составом. – На последнюю операцию у нас ушло битых шесть часов времени, и что имеем?

– Диверсанты на поле обнаружены не были, сэр, – неуверенно доложил кто-то.

– Вот именно! А знаете, почему? Я тоже не знаю, но сильно подозреваю, что там на самом деле никого и не было. Мы выставили себя круглыми идиотами и поддались аж на два отвлекающих манёвра подряд! Сначала, если кое-кто ещё помнит, – гремел полковник, сверля глазами перебинтованного Стырбрука, – этого кое-кого из нас совершенно по-детски спровоцировали на штурм резиденции Чебуренгов, тем самым оставив базу без технической поддержки...

Стырбрук виновато молчал. Ещё десять минут назад он и убогие остатки умеренно моторизированного корпуса, волоча с собой "побеждённую, но не сломлённую" башню одного из танков, приковыляли обратно на базу, чтобы устало, но гордо отрапортовать о победе. Несмотря на тяжелейшие потери и увечья, победа всё же была достигнута – от комплекса не осталось и камня на камне, и лишь чёрные дымящиеся развалины напоминали теперь о том, что во время оно здесь стояло огромное здание, доверху напичканное и до зубов вооружённое самыми совершенными достижениями инженерной мысли сегодняшнего дня. К величайшему разочарованию ретивого майора и его подчинённых, их победе не обрадовались, а напротив, долго топали ногами, метали молнии, в общем, устроили героям основательную головомойку.

–...после чего бОльшую часть состава не менее детским способом отвлекли от дежурства, выманили за пределы территории базы и тем самым создали все условия для того, чтобы противник без затруднений на её проник! Да, разлюбезные, мне неприятно это признавать, но на текущий момент мы имеем перед собой пример блестяще проведённой операции. Операции против нас, тупоголовые! Если кто ещё так и не понял, единственной целью противника было ограбить наш арсенал, с чем он и справился. Мои поздравления всем тем, кто оказал ему посильную помощь.

На этом месте полковник не выдержал и сорвался на крик.

– А всё потому, – вопил он, потрясая кулаками, – что кое-кому мышцы давным-давно заменяют мозги! Чему вас учили в академиях? Выпивку пьянствовать? С этим вы справляетесь хорошо, слов нет. Только с врагом воевать – это вам не пиво глушить! Вам за что деньги платят? За защиту от военных атак? Да кого вы, на фиг, защитите, если под собственным носом промогали оружия на целую армию? А вы знаете, блин на фиг, сколько это всё стоило?

Офицеры благоразумно помалкивали, ожидая, пока полковник немного успокоится, вытрется платочком и не возобновит разговор в более конструктивном ключе.

– Короче, я принял решение. Вам оно, конечно же, не понравится, но необходимость назрела и перезрела. Полная переподготовка! Причём не просто полная, а ПОЛНАЯ!! Рядовой состав уже проходит повторное обучение по программе младших школьных классов, и, надо сказать, пока демонстрирует отвратительные результаты. Наглядное подтверждение того, что моё решение – правильное. Ваше членство в армии Федерации Амбалов приостанавливается до получения свидетельства об успешно пройденной переподготовке по всем 125 дисциплинам, о которых вы должны хотя бы иметь представление – а появились сведения, что и такового у большинства присутствующих не имеется. Вместо вас должности на базе будут временно заняты контингентом регулярной армии, специально отозванным из ближайшей части Федерации. Смею заметить, этот финт удался исключительно благодаря тому, что мы с генералом Ламиром – школьные друзья. Знаете ли вы, что это наносит существенный ущерб обороноспособности Федерации, возмещать который в денежном эквиваленте предстоит опять же нам... плюс ещё расходы на преподавательский коллектив... – Полковник снова сорвался на крик, на этот раз уже капитально. – Блин! Салаги позорные! Уроды лупоглазые! Носороги безмозглые вы, а не Амбалы! Ну какого хрена мне досталась шарага идиотов, которые только и делают, что вводят Компанию в неоправданные расходы? Всех поувольняю, мать-перемать!

Только через пять минут ему удалось вернуться в надлежащее расположение духа.

– Курсанты, вы почему ещё здесь сидите? А ну, марш на переподготовку!!!

Офицеры, стараясь не задерживаться, поднялись с мест и организованно направились в специально отведённую для переподготовки площадь базы, где представители рядового состава, переодетые в школьную форму, уже скрипели мозгами в попытках решать непосильные задачки по математике для первого класса, старательно выводили буквы в прописях и прыгали через скакалочку, выполняя задания под присмотром мудрых физкультурных руководителей.

Проводив удаляющихся подчинённых злющим взглядом, полковник захлопнул дверь и зашёл в неприметную комнату, где его дожидались четверо самых приближенных коллег – им, единственным из всего здешнего сброда, Педалез доверял, как себе самому. Мысли полковника относительно будущего были довольно мрачны, и он поделился ими с доверенными коллегами.

– Итак, коллеги, – сказал он, – полагаю, мы с вами уже извлекли печальный урок из произошедшего сегодня, но будет глупо, если на этом остановиться. Нужно быть последним идиотом, чтобы не видеть и другую составляющую инцидента. Против нас развёрнута целенаправленная борьба. С какими целями? Пока не берусь сказать, но думаю, не ошибусь, предположив, что среди них имеется как минимум вытеснение конкурентоспособных структур Федерации с рынка в этом секторе. Начинают с нас, но, очевидно, нами не ограничатся. Как добросовестные граждане и военнослужащие Федерации, мы обязаны предвидеть злонамеренные шаги противников и предпринять необходимые меры противодействия. Прежде всего, мы должны будем взять под самый строгий контроль те местные образования, которые потворствуют нашим врагам, и свести к минимуму их возможности действовать за своими пределами. Судя по всему, в их числе – местная Империя, с которой граничит область, вверенная нам для охраны. Необходимо будет заняться наращиванием нашего военного присутствия по границам этого государства, чем мы с вами и займёмся, как только прибудут дополнительные подкрепления. Да, я запросил у генерала четыре полка для этой цели, а в дальнейшем буду вместе с ним ходатайствовать перед правительством о выделении дополнительных ресурсов... Полагаю, *там* не будут упорствовать, потому что опасные прецеденты ни в коем случае нельзя пускать на самотёк. Полагаю также, у них хватит решимости направить ноту протеста в Империю Чебуренгов по поводу их явного соучастия, не исключено, что в качестве заказчиков. Наконец, я скромно полагаю, что наша своевременная реакция будет надлежащим образом оценена...

Полковник на минутку замолк, внезапно поддавшись сладостным мыслям о головокружительной карьере, которую в случае успеха он с генералом Ламиром смогут сделать на этом досадном случае... Однако для этого предстоит ещё поработать.

– Как вы понимаете, коллеги, всё, сказанное мной в этой комнате, здесь пока не должен знать никто, кроме нас пятерых. Дело очень важное и серьёзное, поэтому мы должны приступить к его подготовке... в общем-то, немедленно. Во-первых, мы, конечно же, не должны ослаблять усилий по поиску похищенного арсенала – это не только вопрос принципа, учитывая сказанное мной. Во-вторых, давайте заранее договоримся о распределении обязанностей в серии предстоящих операций...

***

Отряд снял противогазы и остановился на перекур лишь по достижении некоего живописного холмика с небольшой рощицей, если так можно было назвать несколько натыканных в окрестностях небольшого озера деревьев. На поверхности озера мирно плавали рыбы... Да-да, это было то самое озеро, в которое угодила бомба-вонючка после безуспешной попытки подложить её в рюкзак прапору. Стоит ещё добавить, что в окрестностях озера, кроме Отряда, на данный момент никого не было – рыбак всё-таки успел в самый последний момент принять решение о спасении бегством, чем сейчас и занимался километрах в десяти отсюда. Инспекция, разумеется, неотступно следовала по пятам, поэтому также здесь не присутствовала. Ещё с холма открывался замечательный вид на базу и на совхозное поле, вид которого наводил на смутные мысли о том, что на урожай в этом сезоне можно не рассчитывать.

На этом описание местных достопримечательностей исчерпывалось.

Пока мы рассматривали захватывающие красоты окружающего пейзажа, Отряд разворачивал будничную деятельность. Прапор выгрузил из рюкзака Федю и отдал бойцам расопряжение за ним присматривать.

– Допрашивать будем? – спросил Спринкетт.

– Не будем.

– Значит, сразу укокошим? – предположил братец Зуй.

– И укокашивать тоже не будем. Просто присматривайте, и всё!

Препоручив Федю на присмотр, прапор отошёл в сторону, встал рядом с рюкзаком Андрюшей и начал что-то у него уточнять, а бойцы, разместив присматриваемый объект на солнечном местечке, приступили к выполнению полученного указания.

– Кажется, нашему командиру до этого и дела нет, – задумчиво произнёс Вилко. Было как-то обидно – приложили усилия, захватили противника, да не просто противника – сам признался, что это именно из-за него все правоохранительные службы Бомбринуса подняты на уши, разыскивая неизвестного ирода и поджигателя войны! По понятиям Вилко, сейчас следовало как можно скорее препроводить задержанного злыдня в руки ближайших компетентных органов, и вообще, за такие достижения можно было бы и наградить Отряд в полном составе! Однако действительность пока что не оправдывала его понятий. Прапор являл такое наплевательское отношение к ценной находке, что пробуждались смутные и предательские сомнения в его способности к здравым умозаключениям.

– Всё правильно, – рассудительно сказал братец Вуй. – Посмотри на бездуховное лицо этого скелета, брат взхоббит – он безнадёжно болен звёздной болезнью. Он творит непотребные злодейства не потому, что злобен по натуре, нет. Для него это – всего лишь наилучший способ прославиться. Печальная и ущербная логика. Подозреваю, что и у его мастера Гнуснокнижника такая же.

– А вот и нет, – радостно возразил Федя. – Мастер мстит потому, что в своё время с ним плохо обошлись. А у меня было тяжёлое детство, я сам по себе испортился.

– Не разговаривай с этим несчастным, брат взхоббит, – посоветовал братец Вуй. – Для него нет худшего наказания, чем когда на него не обращают внимания.

Некоторое время все следовали этому мудрому совету, но вскоре стало невыразимо скучно. В поисках свежих впечатлений братец Зуй вновь обратился к присматриваемому объекту.

– Ну так что? Будешь выдавать военные тайны, засранец?

– А вы спросите правильно, может, чего и выдам, – весьма любезно отозвался Федя.

– Ещё и понтит, каков нахал? – вопросил братец Зуй с возмущением, взглядом ища поддержки. – Давай-ка мы его сейчас на деревце развесим да костерок снизу разведём... для просушки, типа.

– Делать тебе, что ли, не хрен? – спросил Спринкетт.

– Тут ты, брат Спринкетт, ужас как прав, – согласился братец Зуй.

– Только не на то дерево и не на ту ветку! – вдруг завопил Федя так красноречиво, что некоторые даже задумались.

– А может, и правда подвесить его за ту веточку, раз так боится? – раздумывал братец Зуй. – Хоть какая-то наказательная мера будет. Он ведь, редиска, давно наказательной меры заслуживает!

Братец Зуй погрозил Феде пальцем.

– Звери! Садюги! – заливался тот. – И чем вы после этого лучше Гнуснокнижника?!

– Гляди-ка, как запел, – заметил Близзи, в глазах которого понемногу начинал светиться деловой азарт. – Про добродетель, что ли, вспомнил?

– Да никак, про неё, родимую, – закивал братец Зуй, насмешливо поглядывая на внезапно расклеившегося Федю.

– А я вот тоже что-то вспомнил, как нас с грузовика выкидывали.

– Во, брат Близзи, и я о том же. Особенно про то, как тебя. Жуть, как непрезентабельно в полёте смотрелся.

– И я точно про то же, – заявил Близзи так, что все сразу поняли: тот инцидент с грузовиком, в который они попали благодаря Феде, нанёс ощутимый удар по самолюбию дракона.

– Да, чувак, не повезло тебе, – подытожил братец Зуй с притворной безрадостностью. – Ща мы с братом Близзи тебе мстить будем.

– Только без меня, – уточнил Спринкетт, неодобрительно и без особого доверия глядя на их начинание. – И вообще, не нравится мне это...

– А ты, брат Спринкетт, просто так смотри, удовольствие получать будешь.

Близзи и братец Зуй приподняли орущего про общечеловеческие ценности Федю и понесли к тому самому дереву, по пути отпуская едкие шуточки в тему. Прошло несколько минут, посвящённых продуктивной инженерно-механизаторской деятельности по подъёму груза на высоту, и Федя был привязан за спутанные конечности к той самой ветке.

– Хорошо получилось, – оценил Близзи зрелище, переводя дыхание после инженерной деятельности (основной труд возлёг на него, а братец Зуй помогал в основном ценными технологическими советами).

– Точно, – согласился братец Зуй, разглядывая Федю, который после размещения на столь страшном для себя месте почему-то вдруг очень резко замолчал и принял незаинтересованный вид. – А чё это ты, чувак, вдруг заткнулся?

– Чего теперь вопить, – спокойно ответил Федя, чуть покачиваясь от ветра. – Просил же, как нормальных людей, не подвешивать меня сюда, а вы всё по-своему сделали. Звери. Садюги.

– Ну, с нормальными, да ещё и с людьми, ты маленько промахнулся, – заметил братец Зуй. – Может, чего поумнее скажешь?

– Звери и садюги, – повторил Федя и возобновил молчание с незаинтересованным видом.

Близзи удручённо смотрел на оприходованного злыдня.

– Что, брат Близзи, не чувствуешь удовлетворения? – с пониманием спросил братец Зуй.

– Не-а, – ответил Близзи с оттенком обиды.

– Я тоже. Ну ничего, сейчас ещё чего-нибудь придумаем... Костерчик, что ли, развести?

Он многозначительно посмотрел на Федю, но тот притворился, будто не понимает.

– Ладно, редиска, ты пока никуда не уходи, сейчас мы ещё одну тему изобретём.

Братец Зуй, фальшиво напевая, принялся ползать вокруг в поисках хвороста и иного горючего материала.

– А это не слишком? – усомнился Близзи.

– Да ты что, брат Близзи? Это вот, с позволения сказать... как там бишь нас называют, товарищ командир?

– Чмо, – сообщил прапор, не отвлекаясь от своих манипуляций с рюкзаком.

– Вот-вот, это самое чмо нас жизни решить хотело, а мы, значит, типа великодушие проявлять будем?

– Так ведь, неблагородно оно как-то... – с сомнением произнёс Близзи.

– Да ты что, брат Близзи? Какое такое благородство? Ты в нашем Отряде такими словами не ругайся.

– Вот и я то же говорю, – вставил Федя. – Вы ничем не лучше Гнуснокнижника. Прямо как тот отряд, который против него бился пятьсот лет назад. А ещё бороться с нами хотите. Со злом, по типу. А что есть зло, по-вашему? Тьфу, позор!

– Ты знаешь, а ведь он прав кое в чём, – задумался Близзи. – Может, всё-таки не будем издеваться?

– Брат Близзи, ты неответственно мыслишь. Он на нашем Бомбринусе чего делает? Разносит пофигистическое мировоззрение и подбивает народ воевать друг с другом. Ты что, хочешь, чтобы тут все друг другу глотки поперегрызли? А кто светлое будущее строить будет?

– Да я что-то не особо пока видел, чтобы тут друг другу глотки грызли...

– Значит, везёт нам с тобой, брат Близзи, народ вокруг морально устойчивый оказался. Хотя это ещё как сказать. Видел, как эльфы радостно стенкой на стенку?

– А кто в них фруктами-яблоками кидался? – напомнил Федя.

– Ты-то откуда знаешь? И ваще, молчи, редиска, у тебя здесь нету никакого права голоса. Понял?

Братец Зуй метнул в сторону Феди недвусмысленным жестом в виде "козы".

В этот момент братец Вуй, отбрасывая что-то в сторону, тяжело вздохнул.

– Только, братец Вуй, не говори, что у тебя клей кончился, и ты от этого опять задумался о высоких нравственных проблемах.

– Именно о них, братец Зуй, я и думаю.

– И, конечно же, всё плохо.

– Именно так. Знаешь, брат, ведь этот недостойный сын своего родителя во многом прав относительно нас. Что ни говори, а я до сих пор не могу простить нам того, что произошло там, с эльфийским дозором. Ты можешь утверждать, что ненависть между двумя народами возникла задолго до того и без нашего участия, но разве не является форменным злодеянием то, что мы помогли ей найти выход? Мы действительно ничем не лучше Гнуснокнижника. Да, ты можешь утверждать, и будешь прав, что сотворённое нами не идёт ни в какое сравнение с тем, что творят каждый день его приспешники, но, с другой стороны, его главный приспешник, – братец Вуй указал на Федю, – схвачен и обезврежен, причём так легко и прозаично, что об этом даже совестно говорить, и без него вряд ли тёмное воинство сможет продолжать свои бесчинства на былом уровне, если вообще сможет. А мы ещё долгое время будем на свободе, у нас всё впереди. Может, в этом и заключается гениальность их плана – место павшего злодея занимают те, кто с ним боролся, и, сами того не желая, превосходят в злодействе его самого?

– Вот, братцы, до чего токсикомания доводит, – зловеще пояснил братец Зуй. – Клей есть – всё хорошо, птички поют и небо голубое, а клея нет – всё плохо, эльфы из-за нас дерутся и хаос на Бомбринусе. Чего тебе эти длинноухие дались? Они и без нас регулярно дерутся, разве газет не читаешь?

– Минутку, – вмешался Спринкетт, которому разведённая демагогия нравилась всё меньше и меньше. – Не хрен эльфов жалеть, Вуй, как химмериец тебе говорю. Мы уж в этих уродах разбираемся...

– Плохие вещи ты говоришь, брат Спринкетт, – печально сказал братец Вуй. – Никто не вправе осуждать целый народ за то, что вытворяют отдельные его представители.

– Вот-вот, – ввернул Федя ещё одно слово. – А у нас, например, и не принято народы делить на хороших и плохих. Мы просто изучаем их историю. Правда, ищем в ней только тёмные моменты, но что поделать, работа требует!

Братец Вуй стал ещё печальнее.

– Неужели мы действительно успели так пасть? – произнёс он в пространство. – Неужели даже враг благороднее нас в некоторых отношениях?

– Так, редиска, тебе же сказали молчать? – возмутился братец Зуй на очередную попытку комментария со стороны охраняемого объекта. – Смотри, опять нашего братца Вуя огорчил. У, я тебе дам!

– Молчу, молчу, – смиренно ответил Федя, являя собой образец благородной терпимости и снисхождения к не постигшим истины и не изгнавшим из души своей лишние страсти варварам. Этот вид пагубно влиял на братца Вуя, затрагивая глубинные самоуничижительные струны в его душе, но братец Зуй быстро раскрыл манёвр.

– А ты, братец Вуй, не смотри на него. Не фиг смотреть, как взрослый дядя дурачком прикидывается, а то ещё подражать потом будешь.

Братец Вуй со вздохом отвернулся, по-прежнему, однако, терзаемый сомнениями относительно моральной обоснованности прошедших и будущих деяний Отряда.

– А всё-таки, и правда, как-то не так мы себя ведём для Героев, – подключился Близзи. – Я вообще себе наш поход по-другому представлял. Думал, будем ходить по дорогам, городам и деревням, защищать мирных людей от Гнуснокнижника и ниндзя-гомосеков, а мы вместо этого трусливо нычемся по канавам и ползаем на брюхах.

– Да ты что, брат Близзи? – удивился братец Зуй. – Память у тебя, что ли, короткая? Нас же совсем не для этого понанимали. Мы ж важную тайну должны выяснить! А для этого нас учат, не вводя в ненужные боевые столкновения. Забыл разве?

– То-то и оно! Если нас хотят внедрять во вражеское логово для разведки, то зачем нас учить каким-то противогазным ползкам и прочим десантным ухищрениям? Сдаётся мне, что готовят нас именно для боя, только пока не говорят. Но раз так, то надо охватывать все моменты, и защиту мирного населения тоже...

– От кого мы их защищать-то будем? – резонно возразил Спринкетт. – Друг от друга? Набьют нам морды и те, и другие, и вся будет защита. Первопричину искоренять надо!

– Как бы нам самим не стать той первопричиной... – печально рассуждал братец Вуй.

– Слушай, братец Вуй, кончай панику сеять, – не выдержал братец Зуй. – Ты что, из-за одной случайной сцены теперь всю жизнь по ночам кошмарами мучаться будешь?

– Всё начинается с малого...

– Ну что за тупизм! – не выдержал и Спринкетт. – Мы что, по-твоему, специально будем заниматься тем, что кого-то стравливать? Да хрен у нас что из этого получится, даже если бы мы захотели! Навыков у нас нет!

– К сожалению, тёмная сторона притягательна... Всё начинается с вхождения во вкус, а потом появляются и навыки. Истории известно мноество злодеев, которые, подобно нам, начинали, как благородные борцы со злом...

– Братец Вуй, давай-ка я тебе свои носки понюхать дам, – предложил братец Зуй. – Что-то ты без кайфа совсем поплохел. Такую пургу гонишь, что хоть караул кричи.

– Главное – не примерять себя всё время на роль злодея, глядишь, оно и обойдётся, – поддержал его Близзи, но братец Вуй только вздыхал.

– Как я бы хотел тебе поверить, брат Близзи. Но почему все уроки истории говорят об обратном? Я знаю о многих, которые прельстились посулами тьмы и перешли на её сторону, но ни об одном, кто поступил бы наоборот.

Близзи выразил эмоциональное несогласие.

– Братец Вуй, кто учил тебя истории? Я тебе могу с ходу привести противоположный пример...

Правда, пример приведён так и не был – в самый последний момент Близзи остановила какая-то то ли внутренняя цензура, то ли просто отсутствие подходящего исторического урока. Он некоторое время подумал и сокрушённо покачал головой. Братец Вуй воспринял это как пораженческий знак.

– Вот так, друзья. Если даже дракон не может вспомнить случая возвращения с тёмной стороны – а драконы умеют хранить историю, в отличие от нас – то...

Спринкетт окончательно не выдержал.

– Слушай, а ну, бросай это дело! Что мне тебя, встряхнуть, что ли, чтобы придурь выветрилась?

– Брат Спринкетт, не трожь его руками! – запротестовал братец Зуй, становясь между ними. – Для твоего же блага говорю! Взбесится – мало не будет!

– Это я сейчас взбешусь. Ну какого хрена он нас всех загодя в уроды записывает? Ты можешь на него подействовать?

– Не, брат Спринкетт, это дело дохлое, – озабоченно произнёс братец Зуй. – Это только клеем и лечится. Или командным голосом. Блин, чего же прапор-то копается?

– Ещё только подраться нам не хватало, – согласился Близзи, отводя Спринкетта. – Успокойся, а? Зачем этому уродцу на дереве радость доставлять?

Братец Зуй тем временем пытался увещевать братца Вуя, хлопая по плечу и наговаривая на уши какую-то муть – то ли про то, что на земле ещё множество хороших вещей, то ли про то, что клея хватит на всех... Обстановка разрядилась, но не надолго. Со стороны Феди, на которого впопыхах перестали обращать внимание, неожиданно послышался очень громкий и в высшей степени странный звук, а также потянуло горячим ветром.

– Эй! – прикрываясь от потока воздуха, воскликнул Близзи, поворачиваясь в сторону дерева. – В чём дело?

Вилко, всё это время с волнением смотревший за ходом прений в Отряде, тоже оглянулся и обомлел. Дело в том, что хитроумный инженер-западлостроитель, воспользовавшись моментом, высунул правую руку (то, что было привязано к другой руке и ногам, оказалось умело сделанным муляжом) и нажал на неприметную кнопочку в стволе, до которой он как раз дотягивался из своего положения. Кнопочка, понятное дело, наличенствовала там не просто так – дерево оказалось совсем не деревом, а замаскированной под дерево ракетой, которая в данный момент и взлетала.

Братец Зуй первым понял, в чём дело.

– Тикает, гад! Держи!

Но подойти к взлетающей ракете было очень непросто, не говоря о том, что она уже набрала высоту, недосягаемую для них.

Отряд, видя своё бессилие помешать злобному плану убегающего мерзопакостника, тряс кулаками и наперебой ругался нехорошими словами. Братец Зуй, пошарив по карманам, извлёк рогатку, подобрал валявшуюся поблизости консервную банку и злобно запустил ей вслед улетающему Феде, метко попав ему по кумполу. Удивлённый столь нестандартным прощальным жестом, Федя перестал самодовольно хихикать. Увы, это было последним результативным достижением Отряда – больше ничем помешать подлому злоумышленнику в его побеге было нельзя.

Прапор, оторвавшись от рюкзака на звук нестандартной ситуации, тоже был удивлён не в лучшую сторону. Подбежал он тогда, когда было уже поздно, и ракета гордо чертила след в вечернем небе.

– Бойцы, блин! – Сказать, что командир был рассержен, было бы немного мягко. – Вы знаете, что вы только что сделали со взятым в плен?

– Никак нет, товарищ командир, – машинально произнёс озадаченный Близзи, глядя вслед улетевшему Феде.

– Вы его проворонили!

Добавив ещё несколько выражений от души, прапор рявкнул:

– Всем отжаться восемьсот раз!!!

– Сколько? – поразился братец Зуй. – Да мы ж не выдержим!

– Правильно. Поэтому после каждых ста отжиманий делаете отдых – пять кругов по-пластунски вокруг вот этого места. – Прапор указал на воронку, оставшуюся после взлетевшего "дерева". – ВПЕРЁД!

К счастью для бойцов, уже на втором отдыхе случилось нечто, облегчившее их участь на сегодня. Над ними завис некий летательный аппарат, оказавшийся, как выяснилось, реактивным летающим велосипедом Харумбы. Естественно, маг и кудесник прилагался.

Увидя это, прапор скомандовал построение и поприветствовал представителя вышестоящего руководства надлежащим образом, предложив при этом спуститься.

– Спасибо, не сейчас, – вежливо отказался Харумба. – Уйма делов. Занимаюсь тем, что расхлёбываю плоды работы нашего друга Гнуснокнижника.

– Как успехи? – спросил Близзи.

– Стараемся понемногу. Но тяжело, кто бы знал! Он же постепенно наглеет, отдельные группировки уже перессорил, теперь взялся за отдельные страны. Недавно знаете что измыслил? Убедил какой-то чуркистан неподалёку, что соседний чуркистан сто лет назад взял у них в долг мильон тугриков и до сих пор не отдал. Эти, понятное дело, парни горячие, сразу за ножи с вилками – и на соседей. Вот, срочно везу чемодан с векселями, чтобы орлы утихомирились...

Он многострадально вздохнул.

– А у вас как успехи? Слышал, самого Федю упустили?

Теперь многострадально вздохнул Отряд.

– Да, тяжёлый случай. А я, кстати, предупреждал, что перец ещё тот! Небось, на философию всех развёл?

– Угу, – удручённо издал братец Вуй, понемногу прозревая.

– Так вот они по народу и действуют.

– То есть... – переспросил Вилко, тоже начиная понимать, что тут произошло на самом деле.

– Находят уязвимые места в моральной установке объекта – и вперёд! Дёшево и сердито. Противник сам сделает нужные умозаключения и сам же наворачивает дел. Правда ведь, гениальная метода? – Харумба проницательно взглянул на братца Вуя, совсем поникшего.

– Ваша правда... – бормотал он. – Знал, проклятый, чем пронять... Та история о переметнувшемся отряде не давала мне покоя с того самого момента, когда я её прочитал в книгах... Никогда не мог понять, как же так получилось? Почему они так поступили?

– Да, братец Вуй, сплоховал ты, – назидательно сказал братец Зуй. – А я ведь ещё тогда говорил – тебе на кино и девчонок деньги дают, ну не переводи ты их на платную библиотеку... Если б мы тут сейчас из-за твоей начитанности меж собой передрались – вот это был бы номер!

– А так бы и было, – подтвердил Харумба. – У них технология безотказная. Скажите ещё спасибо командиру, что вас муштрует и оружия не даёт, а то к моему приезду вы бы тут друг друга волками грызли!

– Ой, – вдруг вспомнил Вилко. – Мы ведь ему наши планы разболтали...

– Ну, это – не проблема, – успокоил Харумба. – Про ваши планы они и так знают, для них мы из этого секрета не делаем. Не забывайте ещё, что о вас заслуженно придерживаются крайне низкого мнения. Нет, то есть мешать-то вам, конечно, пытаются – сами видите, только смогут ли, вот в чём вопрос? Почему-то мне кажется, что им не дадут, – заверил он, улыбаясь своей жутковатой улыбкой. Кислотная слюна, упавшая при этом на двигатель, вызвала в нём сбой, и велосипед было начал валиться на землю, но Харумба с ужасающим хладнокровием слепил пережжённый проводок каким-то пластырем, подёргал за шнурок на сбойном двигателе, добился восстановления его работоспособности и вернул транспорт в исходное положение, затратив на всю манипуляцию ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы упасть с его высоты на землю, за вычетом ровно одной десятой доли секунды.

– Да, о птичках! – вспомнил он ещё что-то, вновь обращая внимание к Отряду, напряжённо затаившему дыхание при виде этой душераздирающей картины. – Вы в курсе, что немножко промахнулись?

– В каком смысле? – не поняли все.

– В том смысле, что побывали не на нашей базе. Наша – аккуратненько с другой стороны поля, а эта была сама по себе, чисто амбальская.

– Это как же получилось? – вконец озадаченно спросил Близзи, опережая общее мнение.

– Представь себе, совершенно случайно. То есть не совсем, конечно – этот вот поганец постарался... – Харумба посмотрел на след от дерева-ракеты с Федей, которая была, во-первых, далеко, а во-вторых, почему-то теперь летела не совсем ровно, а по несколько странной траектории. – Кстати, посадка у него будет жёсткой, – заметил Харумба между делом, улыбаясь ещё раз, но осторожнее. – Это уже наши люди постарались... В общем, мы предвидели, что он подменит вам пакет с указаниями, и даже предусмотрели кой-какую подстраховочку на этот случай, но она по невыясненным пока причинам не сработала. (Виновные привлечены к взысканию, по факту разбираемся). Правда, мы и это тоже предвидели, поэтому была ещё одна подстраховочка, к счастью, вы выкрутились и без неё.

– Ну, – с облегчением вздохнул Близзи, – и слава богам.

– Рано ты обрадовался. Амбалы уже час как просекли поляну и занимаются вашим усиленным поиском – сами гляньте!

И действительно, через пару холмов виднелась рота Амбалов, двигавшихся по следам Отряда. Следует заметить, хотя практической пользы в этом и немного, что рота состояла не из ВзТ-шников (они были заняты на переподготовке), а относилась к элитному подразделению того самого генерала Ламира, что был в хороших отношениях с полковником Педалезом. Раздолбаи из ВзТ действительно не годились этим ребятам и в подмётки: ламировцы довольно борзо провели расследование, допросили присутствующих, восстановили картину событий, сверились со списками и быстро выяснили, что шестеро подозрительных типов, ошивавшихся днём поблизости от арсенала, были совершенно посторонним народом. Это открытие повлекло за собой, кроме всего прочего, новые пламенные высказывания полковника, в частности, в адрес паразита Бардака, но мы не будем касаться этого образца красноречия, тем более, что никаких слов, новых для народа, находящегося в курсе нашей истории, там не содержалось.

– Так что бросайте вашу физкультуру и двигайте в Клинблинтон, – посоветовал Харумба. – Наши этих слегка задержат, а вам нужно заканчивать тренировку. Встретимся там.

Он тронулся в дальнейший путь, а прапор, проследив несколько секунд за его полётом, взял слово.

– Итак, бойцы, все сделали для себя надлежащие выводы?

– Ага, – подтвердил братец Зуй. – Двигаемся в Клинблинтон.

– Это один из выводов. Ещё?

Здесь у Отряда возникло затруднение.

– Специально для тех, кто совсем в танке – разъясняю. Из того, что произошло здесь, сейчас и только что, вы должны сделать вывод и усвоить на потом следующее: враг бывает опасен даже тогда, когда связан и без оружия. Повторить?

– Не надо, мы всё поняли, – заверил Близзи.

– Вот и замечательно. Напра-ВО! Наша задача – к следующему утру достигнуть Клинблинтона, где вы пройдёте тренировку.

– По-пластунски? – сморозил братец Зуй, чем заслужил свирепый взгляд Спринкетта.

– Нет времени. Бегом!

На этот раз перемещение бегом не вызывало у натренированного Отряда особых трудностей. У бойцов даже хватало возможностей на ходу переговариваться.

– Опять бежим... – вздыхал братец Вуй. – Совсем, как патруль Гнуснокнижника.

– Братец Вуй, ты опять за своё? – сердито спросил братец Зуй.

– Нет. Просто я заметил, что для полного героизма нам осталось только взять в руки флаг побольше... – Братец Вуй измождённо улыбнулся.

– Да-да, – согласился Близзи. – Для полного клоунства нам только флага ещё и не хватает.

***

Федя приземлился очень неудачно: не только жёстко, но ещё и залетел куда-то совсем не в ту степь (точнее, лес).

– Эх, блин-переблин... – отметил он, выпутываясь из остатков верёвок, расправляя помятые косточки и с трудом приподнимаясь на ноги. Беглый осмотр весьма некрасиво воткнувшейся ракеты показал, что над отдельными элементам её конструкции поработали чьи-то заботливые руки. На одном из элементов торчала записка: "Не мести ради окаянной, но пользы вящей для... С пламенным приветом от Академии. Оперуполномоченный Фунтик."

Федя смял записку и погрозил кулаком куда-то на север.

– И знаете, кто вы после этого? – выкрикнул он.

Впрочем, долго досадовать он, во-первых, не умел, а во-вторых, на его должности этого и не разрешалось. Случаев обменяться мерзопакостями с прихвостнями Владык ещё представится. Федя достал карту.

– Тэк-с, куда меня занесло? Ещё фиг отсюда выберешься...

В рамках определения своего местоположения Федя некоторое время крутился на месте, сверяясь с картой и показаниями наручных часов, по совместительству компаса. От этого занятия его отвлёк неожиданный звук какого-то летательного аппарата. Поглядев в сторону источника шума, Федя заметил самый что ни на есть межзвёздно-контрабандистский корабль, зависший неподалёку, сбросивший какие-то контейнеры и тут же удалившийся с места происшествия.

– Интересное дело...

Межзвездные контрабандисты были народом серьёзным, и связываться с ними в планы Феди не входило. Поэтому, услышав неподалёку треск веток и разговоры на нездешнем языке, Федя первым делом огляделся на предмет возможного убежища. Увы, все деревья неподалёку были повалены приземлением его ракеты, а бежать к более дальним не было времени – голоса слышались уже совсем близко. Поэтому Федя, вздохнув, прибег к одному из не самых изящных, с его точки зрения, трюков, пригодных в данной ситуации – прикинулся несчастной жертвой авиакатастрофы.

Мало кто знал, что приблизительно в то же время, когда разъярённые Амбалы снаряжали погоню, из скромной и ничем не примечательной психиатрической лечебницы, затерянной в лесах во многих километрах от того места, вышли три довольно сомнительных типа. Это были те самые пиндосские шпионы, которые попались в гостинице "Чиста канкретна привал странника!" (царствие ей небесное) и были препровожены сюда на курс лечения в соответствии с неофициальным распоряжением управления по Барбусту. Быстрое освобождение было обусловлено отнюдь не успехами медицины: в числе персонала клиники случайно (хотя, скорее всего, всё-таки не случайно) оказался некто, работавший на пиндосскую разведку. Он и оказал незадачливым шпионам некоторую помощь в освобождении, заодно сообщив им информацию, накопившуюся у него по надлежащим каналам. Информация касалась некоего чёрного чемоданчика, разыскиваемого всё той же разведкой, но трёх шпионов особенно не заинтересовала, поскольку этот вопрос не входил в компетенцию их группы. В данный момент они направлялись к месту, на которое, согласно запросу, для них должны были сбросить новое, взамен конфискованного, снаряжение. Ориентироваться предлагали по виду сбрасывающего корабля, который именно в это время и в этом районе должен был появиться ровно на 30 секунд.

Поскольку мы уже окончательно поняли, что это за гнусные личности и какая не менее гнусная организация за ними стоит, не будем в дальнейшем заниматься неблагодарной работой и, преследуя цели абстрактного реализма, дословно приводить все переговоры шпионов друг с другом и их специфический акцент на местном языке, а ограничимся доступным для среднестатистического понимания переводом, тем более, что таковое понимание нам в дальнейшем потребуется.

Прилёт корабля не остался незамеченным.

– О! – заметил низкорослый, показывая в его направлении. – Нам туда.

Кстати, заметим на будущее, что низкорослый был далеко не самой последней шишкой в ПРУ и носил фамилию Стюарт.

– Странно они как-то приземлились, сэр, – заметил Хикс.

– Это не должно нас волновать. Если только они не повредили контейнеры... – Стюарт не особенно настаивал на своём незатейливом остроумии: судя по не в меру феерической картине посадки, имелась большая вероятность того, что так оно и было.

– Идём. Джордж, при тебе ещё остались феньки? Приготовь на всякий случай.

Средства самообороны были также конфискованы у них при задержании, но самые секретные всё-таки остались. Джордж покрутил кольцо на правой руке (при этом оно издало зловещий щелчок и замерцало чем-то красным) и заготовил кулак для возможной атаки.

– Сэр, – спросил Хикс, – а точно там столько же пушек, как и в первый раз?

Стюарт позволил себе кратковременную, и притом исключительно мрачную улыбку.

– Неужели Центр мог бы забыть бы про то, как ты любишь расстреливать всё встречное и поперечное?

Хикс был сравнительно туповат на юмор, как, впрочем, и большинство пиндосов.

– Рад слышать, сэр, что Центр в борьбе за мировую демократию не забывает про своих людей и выделяет на наши нужды средства из своего скудного бюджета.

– Я бы не сказал, что бюджет у него скудный, но ты прав, на наши нужды там раскошеливаются очень неохотно. Кстати, просили передать, что, если проколемся ещё раз и потеряем второй комплект, то на третий можем не рассчитывать. Примите к сведению, господа.

Болезненная мысль о недавнем проколе вызвала у Стюарта ещё одну, не менее болезненную мысль.

– Блин! – воскликнул он, досадливо щёлкая пальцами. – Ведь этот засранец был фактически перед нашим носом! А мы оказались не в состоянии его взять! О, проклятье!

– Это вы про того типа из местной конторы? – уточнил Хикс. – Может, это был не он?

– Да кто ж это мог быть, кроме него? Фотографии, ориентировку видел? Нет, это был он, однозначно. У-у...

Поскольку досада не очень помогала делу, Стюарт заставил себя успокоиться.

– В конце концов, – заключил он, – нам никто и не говорил, что его будет легко взять.

В этот момент произошло нечто не вполне предвиденное. Неподалёку, за несколько сот метров от первого корабля, показался второй, который, провисев над лесом, вновь исчез.

– А это что? – спросил слегка озадаченный Хикс. Стюарт тоже немного подумал.

– Вроде говорили, что здесь никого не должно быть... Происки конкурентной разведки?

– Что нам делать, сэр? – всё ещё не понимал Хикс. – Который из них наш?

– Проверим оба, – решил Стюарт. – Но соблюдайте особую осторожность. Джордж, пойдёшь со мной, а ты прикрывай нас с десяти метров.

Первый проверяемый корабль оказался вычурного вида ракетой, потерпевшей крушение. Неподалёку от неё, скорбно скрестив на груди руки, лежал одетый в дымящиеся лохмотья скелет с уродливой причёской и в тёмных очках – видимо, в недавнем прошлом пилот скончавшегося агрегата.

– Какой-то местный авиатор, – сделал вывод Стюарт. – Немного осталось от придурка... Да, ракетостроению им ещё учиться и учиться. Пошли, господа, с этим всё ясно.

Федя выждал несколько минут, пока шпионы скроются за пределы слышимости. Только после этого он осторожно оглянулся по сторонам и перестал изображать из себя жертву катастрофы.

В дальнейшем пути по лесу он неоднократно размышлял по поводу увиденного. Ситуация складывалась несколько неожиданная. Кто такие пиндосы и с чем их едят – Федя приблизительно себе представлял, среди обширных знаний, имевшихся у Гнуснокнижника, имелось место и для этой уникальной народности, равной которой по жлобству, мздоимству и непомерному эгоизму в расах всей освоенной части галактики не было равных. Как правило, интересы пиндосского политиканства были направлены в те места, где, по их представлению, было нечто, достаточно ценное и достаточно плохо лежащее. Так вот, если сведения Феди были правильны, то на Бомбринусе, планете, абсолютно не примечательной ни в плане экономических или научных достижений, ни в плане богатства какими-то особенными ресурсами, ни, скажем так, в плане космогеополитического положения, словом – ничем, что могло бы показаться выгодным с точки зрения пиндосских хапуг, присутствие их шпионов было по меньшей мере странным. Что бы могло привлечь сюда эту неблаговидную публику? Как говорил Гнуснокнижник: "Никогда, Федя, не пренебрегай крупицами информации, которые, пусть случайно, тебе удастся выцепить. Всегда думай, каким способом ты можешь применить их себе на пользу, а если такого способа не видно, то просто думай."

А тут было, над чем подумать.

Похоже, на Бомбринусе начинает становиться совсем интересно!